меня и мой живот, так еще и предлагала купить мне «приличную одежду», видите ли, ей стыдно со мной такой ходить. А когда я ее выставила, влепила пощечину!

Эвелина активно жестикулировала руками, когда рассказывала все это. А я просто шел, молча, и не знал что сказать. С одной сторону хотелось придушить ту женщину и прикопать в парке под кустом, а с другой я с трудом сдерживался, чтобы не обнять Эвелину и не прижать к груди покрепче.

Когда же она выдохлась и замолчала, то виновато опустила взгляд к асфальту и промолвила:

- Простите, накатило что-то…

- Все нормально! – отмахнулся – Я даже рад, что ты можешь вот так вот со мной разговаривать на жизненные темы. Если честно, я очень хотел, как когда-то, просто с тобой поговорить… - я замялся – о разном…

Глянул украдкой на нее и заметил, что Эля напряглась. И мучает меня этот вопрос о ребенке, но вижу, что могу ее спугнуть, если спрошу прямо. Верным решением стало сменить тему разговора:

- Чем ты занималась, когда вернулась домой? Смотрю городок маленький…

- Тетя помогла устроиться в библиотеку. – немного расслабившись, ответила она, и даже улыбнулась – Непривычно тихая работа.

- Ну да. – мы продолжали идти, постепенно отдаляясь от суетливой больницы, в сторону парка – Я бы сказал, что она скучная.

- Нет! – поспешила она возразить – На фирме действительно работа кипела, и людей там много. Но здесь работа оказалась на удивление умиротворяющей, но интересной. Дед Феофан, смотритель, всю жизнь там проработал. Заядлый читатель. Он всегда мне рекомендовал книги, или с упоением пересказывал сюжет той, которую читал на тот момент. Я даже немного скучаю по тем временам.

Парк оказался на удивление маленьким, и уже через десять минут мы преодолели его полностью и вышли к узкой двух полосной дороге, по ту сторону которой, виднелись высотные панельные дома. Я стал кивать головой по сторонам, чтобы сообразить, куда идти дальше, а Эвелина просто повернула на право, и махнула, чтобы я шел следом.

- Еще немного и мы придем к булочной. – уточнила она.

Я продолжил допрашивать ее по поводу жизни после отъезда, надеясь, что она немного расслабиться. Как бы сильно мне не хотелось узнать правду, но заставлять ее нервничать мне хотелось еще меньше.

Эвелина

Сидеть дома не хотелось. Неприятный осадок от встречи с матерью гнал меня прочь из душной квартиры. Собралась быстро. По сути, благодаря ее неожиданному визиту я уже была одета, а потому здраво рассудив, решила немного прогуляться на свежем воздухе и успокоиться. Визит этой особы, если честно, вывел меня не то что из равновесия, а просто вверг в шок. Я много раз в детстве представляла встречу со своими родителями. Фантазировала, как мы будем счастливы, увидеть друг друга, что обнимемся и будем плакать. Но реальность оказалась куда более суровой, чем я предполагала. Мамаша оказалась еще той сукой! И если в первые секунды я еще колебалась и хотела с ней пообщаться, то после слов о моем внешнем виде и о том, что ей за меня стыдно, весь трепет пропал мигом. Все о чем я теперь думала – это как бы не встретить ее где-нибудь в городе. Или, как сдержаться, если она появиться вновь.

От этой пелены гнева и самобичевания меня отвлек голос Вольдемара, о котором, я собственно позабыла ненадолго. Первая мысль была – за что мне это? Но его беззаботное общение давало надежду, на то, что скандалить или выяснять отношения мы не будем.

Ну, а потом явление этой бестии… И главное, она так ласково звала Вольдемара по имени, что я начала вновь злиться. Причем в этот раз на ее фамильярное отношение к нему. В какой-то момент я поймала себя на мысли, что это чувство мне знакомом, и ужаснулась. Это была ревность. Та самая забытая ревность, которая терзала меня еще в те злополучные дни с появлением Анны.

Чтобы не разжигать скандал я грубо попрощалась и пошла прочь. А внутри надеялась, что он побежит меня догонять. И тут же начинала себя осуждать за эти эгоистичные мысли. Мы же ничего друг другу не должны… Так почему я думаю о таких глупостях?

А когда услышала его голос рядом, то чуть не начала улыбаться во весь рот от счастья. Не представляете, с каким трудом я сдерживала эмоции и равнодушную гримасу на лице. Видела, что он хочет спросить о ребенке, но Вольдемар болтал о всякой ерунде.

Поначалу чувствовала напряжение, ну а потом просто решила расслабиться. За последние два дня на меня слишком много всего свалилось, и нагружать себя тревогами совершенно не хотелось. Абстрагировалась от гнетущих мыслей и придалась беззаботному общению.

Мы как раз подходили к булочной, и завернули за угол дома так, чтобы выйти прямо к ней. У парадного входа стояла толпа студентов, которые весело переговаривались, шутили и создавали вокруг себя достаточно суетливую обстановку, что даже прохожие на них осуждающе оборачивались.

Стоило мне подойти к ним ближе как из толпы вверх взлетела чья-то рука, и послышался очень громкий мужской голос, который звал меня по имени. А из толпы пробивался к нам парнишка лет девятнадцати. Это был Денис. Он учился в училище неподалеку отсюда и периодически заглядывал в библиотеку, где собственно мы и познакомились. Он рьяно предлагал мне встречаться, не глядя на разницу в возрасте, и повсеместно кричал о своих пылких чувствах. И даже когда у меня округлился живот и я ему прямо сказала, что беременна, попыток своих он не оставил, продолжая заходить ко мне на работу с пирожными и полевыми цветами. Но в последний месяц, когда я ушла в декрет, видеться мы стали реже. Благо в центре я появляюсь только ради того, чтобы сходить к врачу.

И сейчас это назойливое создание летело ко мне, сверкая как начищенный медяк. А я тяжело вздохнула и опять спросила - за что мне это?

- Что-то случилось? – встревожено спросил Вольдемар.

- Да так, ничего. – я натянуто улыбнулась.

- Эля привет! – кричал Денис, пока бежал к нам на встречу.

А вот когда подошел ближе и рассмотрел с кем я иду, то тут же сник и нахмурился.

- А это кто с тобой? – грубо спросил он, отгородив меня от Вольдемара своим телом, так что теперь я видела лишь его спину.

Причем Денис хоть и уступал моему бывшему жениху