Олени, маленькое стадо, выскочили перед ней, перебегая дорогу. Она замерла, а ее сердце застучало от страха, когда сверкнули их глаза – желтые в темноте.

Дьяволы? Глаза дьяволов горят желтым огнем.

Тут она вдруг поняла, что не знает, куда попала, не знает, в какой стороне ее дом.

Ей надо было вернуться, вернуться и закрыть дверь, которую ей запрещалось открывать.

Сэр так рассердится на нее. Рассердится и отхлещет ремнем, как всегда делал, чтобы научить ее слушаться.

В полной панике – она уже чувствовала на спине удары ремня – Эстер побежала назад. Она бежала, подволакивая ногу. Поскользнулась и упала на гравий, ободрав до крови коленки и ладони, затем снова встала.

Она должна вернуться домой и покаяться, покаяться в своем большом грехе.

Слезы лились по ее щекам, дыхание судорожно вырывалось из легких. Она остановилась, обессилев, и подождала, когда перестанет кружиться голова.

И она вновь бежала, шла, опять бежала, хромая, рыдая от отчаяния, и в очередной раз упала. Ее колени почувствовали гладкую поверхность, уже не гравий. Дорога. Она вспомнила про дорогу. Они ехали по дороге. Дорога приведет ее домой.

В груди затрепетала надежда, и Эстер захромала по дороге. Из ее разбитых коленок по ногам текла кровь. Дорога приведет ее домой. Она приготовит чай, будет читать Библию и ждать, когда Сэр вернется домой.

Она не скажет ему, что он забыл запереть дверь. Это не будет грехом, если она не скажет ему. Она рассудила, что, наоборот, проявит неуважение, если сообщит ему об этом. Получится, что это он совершил ошибку.

Она приготовит чай, согреется и забудет и ангела в снегу, и птиц, и небо. Ее дом, который подарил ей Сэр, только он ей нужен в жизни.

Эстер шла и шла, но так и не могла его найти. Шла и шла, пока не подогнулись ноги и снова не закружилась голова. Ей надо было отдохнуть, одну минутку отдохнуть. Вот она отдохнет и тогда отыщет дорогу домой.

А луна кружилась и кружилась над ней, спускаясь вниз по спирали, пока вдруг не упала, оставив Эстер в темноте.

В «Корале», танцевальном баре, разместившемся в просторном амбаре, все было просто. Музыка в субботу вечером, а изредка и по пятницам, с ноября по первое мая. С мая по ноябрь по средам добавлялся «Открытый микрофон».

В остальное время старший бармен ставил записи для тех, кто грел задом барный табурет или жевал за столиком начо или бургер.

Музыка от кантри до вестерна преобладала, иногда звучал кроссовер. Рок здесь не был королем, хотя иногда его терпели в маленьких дозах.

Коллен вырос под ритмы кантри и вестерна, слушая истории, которые рассказывались в песнях. Но его музыкальные предпочтения существенно расширились во время путешествий.

Независимо от этого в тот вечер он не очень слушал, как музыканты играли диско, поскольку его больше интересовали ноги Бодин.

Они были безупречно красивыми, как он и ожидал.

Она надела платье с большим вырезом на груди; оно приятно облегало талию и расширялось книзу, не закрывая красивые коленки.

Коллен всегда ценил красивые женские колени, хотя не мог сказать почему.

Он не сразу определил цвет платья, но ему понравился веселый голубой с маленькими розовыми и зелеными разводами поверху. И ее ботинки, сочетавшиеся по цвету с зелеными разводами.

Волосы Бодин распустила, и они падали на плечи, длинные и прямые.

Он не жалел, что они приехали сюда первыми. Они могли чокнуться пивом до появления остальных, а у него было время для легкого флирта.

– По-моему, я не видел тебя в платье с четырнадцати лет. Кажется, ты надевала его на свадьбу. Одной из твоих кузин.

– Вероятно, это была свадьба Кори, если ты правильно запомнил мой возраст – а ты, скорее всего, не ошибся. Позже мама не могла наложить вето на мой гардероб.

– Это сидит на тебе лучше, чем то.

– Что ж, я уже созрела. Ты и сам теперь лучше наполняешь свою одежду.

На нем были джинсы и рубашка из тонкой ткани шамбре, которая идеально оттеняла цвет его голубых глаз. В этот вечер от него пахло не лошадьми, а лесом, и это было почти так же хорошо.

– Пока не пришли Рори и остальные, я хочу поблагодарить тебя, что ты не рассердился – по крайней мере, не показываешь этого, – из-за увеличения нашей компании. Так уж получилось.

– Я и не против. Мне будет приятно всех увидеть. Я плохо знаю Челси, но она, кажется, приятная девчонка.

– Рори положил на нее глаз, да и она отвечает ему тем же.

– Я не удивлен, что она понравилась Рори.

– По-моему, Джессика и Чейз ходят кругами и тоже поглядывают друг на друга. Можно считать, сегодня тут будет свидание трех пар.

– Что до Чейза, то он будет ходить кругами еще лет пять, а то и все десять.

– Пожалуй, Джесси сократит этот срок, если у нее не пропадет интерес.

– Я желаю ей удачи, – заявил Коллен. – Как хорошо, что мы с тобой, Бо, перестали ходить кругами.

– Эй, привет, Бо! Сколько недель тебя не видела? – Официантка остановилась у столика и быстро сжала плечо Бодин. – Вы будете ужинать? Тебе надо чаще к нам заглядывать, согласна? Я оставлю меню, чтобы… – Она повернулась к Коллену и, узнав его, вытаращила глаза. – Коллен Скиннер! Я слышала, что ты вернулся, но ни разу тебя не видела. – Она наклонилась и поцеловала его в губы. – С возвращением!

– Спасибо. Я рад, что вернулся. – Его мозг отчаянно искал в заархивированных файлах имя, соответствующее этому лицу.

– Когда-нибудь я хочу послушать твои рассказы о том, как ты работал в Голливуде. Должно быть, это было восхитительно. Надо же, кто бы мог подумать, когда мы катались на твоем старом пикапе, что ты будешь на «ты» с кинозвездами? Ты встречал Брэда Питта?

– Не могу этим похвастаться.

– Я могу поспорить, ты не знаешь, что Дарли вышла замуж, правда, Коллен? Теперь она не Дарли Дженнер, а Дарли Утц, – сообщила Бо.

– Дело нехитрое, как чипсы жарить, – засмеялась Дарли. – Хотя, если бы у меня была доля в предприятии по изготовлению чипсов, я бы не работала в «Корале»… Ладно, Лестер, бога ради! Я вижу тебя… Я поболтаю минутку со старым другом, так что потерпи. – Она повернулась спиной к нетерпеливому посетителю и лучезарно улыбнулась Коллену. – Я три года как замужем, и у нас растет маленькая дочка.