Раньше жена постоянно щебетала, что-то рассказывала, а чаще на кого-нибудь жаловалась. Жаловалась не для того, чтобы он немедленно принял меры, а просто чтобы показать, как она устала и измучена. «У соседей наверху целый день сверлили, – говорила она между делом и вздыхала. – Я думала, с ума сойду». Анатолий Михайлович жене сочувствовал. На словах сочувствовал, на самом деле до ее времяпрепровождения ему особого дела не было.

В первые годы ее жалобы забавляли, потом надоели, но и раздражения не вызывали. Это было частью его жизни, а свою жизнь Анатолий Михайлович считал вполне удавшейся.

Он поужинал, повалялся с планшетом на диване, посмотрел на часы, засобирался.

– Катя! Я пройдусь немного.

– Конечно, Толя.

У дверей он задержался. Очень хотелось спросить, куда жена выходила позавчера вслед за ним. Он не спросил и потом долго об этом жалел. Впрочем, изменить что-то едва ли было возможно.

В магазин он вошел за семь минут до закрытия. Пожилая продавщица понуро сидела за прилавком, глаза у нее по-прежнему были красными.

– Хлеб остался еще? – улыбнулся он и тут же участливо спросил: – Что-то случилось?

– Случилось. – Женщина заплакала по-настоящему. – Танюшку убили.

– Родственница ваша? – У него хорошо получалось сочувствие. Женщина поднялась, наклонилась к нему через прилавок. Черная подводка вокруг глаз расплылась и почти стерлась, и смотреть на нее Анатолию Михайловичу было неприятно.

– Не родственница… Работала тут у нас. Мы с ней через два дня менялись. А тут я в деревню к родне ездила, так она всю неделю работала.

– Девушка-продавщица! – ахнул он. – Господи, я же ее только пару дней назад видел!

– В лесу нашли… Убитую…

В лесу ее найти не могли, ее нашли в городском парке. Анатолий Михайлович замер. Вот на таких мелочах полиция и ловит преступников. Женщина говорила, он делал вид, что ужасается. Отныне, кто бы его ни спросил, он знает, что девушку убили в лесу. Наверное, где-то в Подмосковье. Ему сказала об этом пожилая продавщица.

Хлеба в магазине уже не оказалось, и домой он вернулся с пустыми руками. Давно пора было ложиться, но он упорно искал веревку и опять не нашел.

7 сентября, среда

Желание подтвердить, что мальчик – ее родной племянник, сидело в голове прочно. Кира не была совсем безмозглой и совсем бессовестной не была и, конечно, понимала, что грубо лезть в чужую семью нельзя. Она этого и не собиралась делать. Сейчас ей просто хотелось знать все точно.

Еще очень хотелось взять мальчишку на руки, покачать на коленях, обнять. Детей на коленях Кира не держала никогда. Самой близкой подругой была Маша, но у Маши детей не было, а все остальные, кто ее окружал, были совсем чужими. Марина иногда приводила сынишку, Кира сажала его за компьютер и скачивала ему игры, но на колени не брала. В голову не приходило.

Вчера на работе она, выбрав удобный момент, позвонила соседу Ивану Яковлевичу и попросила телефон его племянника. Того самого, который собирался провести генетическую экспертизу для Дениса.

– Зачем тебе? – полюбопытствовал сосед.

– Надо, – отрезала Кира.

Сосед помолчал, вздохнул.

– Сказать не хочешь?

– Не хочу.

Иван Яковлевич опять вздохнул и продиктовал билайновский номер.

– Зашла бы в гости как-нибудь, – посетовал напоследок.

– Обязательно, – пообещала Кира. – Перееду в родительский дом и буду к вам каждый день заходить. Еще надоем.

Звонить соседскому племяннику в рабочее время она не рискнула. В любой момент могла появиться очередная клиентка, а разговор предстоял серьезный. Она позвонила, когда заперла дверь салона.

Заперев дверь, Кира повертела головой, но Колиной машины не увидела. Она не испугалась и не расстроилась, знала, что он обязательно появится. Она теперь все о нем знала.

Кира прислонилась к перилам и достала телефон.

Похоже, Иван Яковлевич с племянником переговорить успел, потому что звонку тот не удивился.

– Брат не говорил вам, – представившись, спросила Кира, – зачем ему нужна экспертиза?

– Нет, – быстро ответил мужчина. Кира не поняла, сказал он правду или соврал.

– Мне тоже нужна экспертиза.

Мужчина говорил недолго, но главное Кира уяснила сразу. За деньги можно сделать все. Нужен только генетический материал. Хорошо бы слюну, но сойдет и что-то другое, волос, например. Правда, в этом случае платить придется больше.

Подъехала «Тойота», Кира убрала телефон, спустилась с крыльца.

– Начальство задержало, – начал оправдываться Коля.

– Ничего, – милостиво простила его Кира, подумала и пристегиваться не стала, а потянулась к нему обнять. Обниматься было неудобно, машинные сиденья для этого не предназначены.

– Я люблю тебя, – шепнул он то, что Кире очень хотелось услышать.

– Я тебя тоже.

Она наконец оторвалась от Коли и стала смотреть в окно. Скорее бы получить заключение экспертизы.

– Мне кажется, что ты сейчас где-то не здесь. Не со мной, – угадал Николай. Вообще-то он не смотрел на нее, только на дорогу. Кире опять захотелось его обнять и почему-то захотелось заплакать.

– Я с тобой.

Скорее бы получить заключение экспертизы. После этого она пойдет в церковь и поставит свечку в благодарность за то, что встретила Колю.

Она помчалась к Але во двор, едва за Колей утром захлопнулась дверь.

На детской площадке двое молодых парней-таджиков скребли метлами. Кира прошлась между домами, заметила маленькое кафе, попросила кофе, уселась с чашкой у окна.

За столик рядом уселись две пожилые дамы, заговорили про растущую дороговизну.

«Не так уж бедствуют, – зло подумала Кира. – Иначе кофе пили бы дома, а не в кафе».

С чашкой кофе удалось протянуть минут десять. Она опять наведалась на площадку, на этот раз на площадке не было никого, даже дворников.

Она болталась по округе еще часа полтора, когда, наконец, в очередной раз подойдя к детской площадке, увидела малыша. Кира сразу его узнала, хотя ребенок стоял к ней спиной, уткнувшись няньке в колени. Няня тихо ему что-то говорила, мальчик смеялся.

Кира села на соседнюю лавку, достала телефон, начала тыкать в экран – маскировалась. Потом сделала вид, что говорит по телефону, потом опять потыкала в сенсорную поверхность.

Мальчик полез в песочницу, принялся лепить из песка некое подобие пирамиды. Что произошло потом, Кира сразу не поняла. Няня неожиданно вскочила, бросилась к появившейся откуда-то девушке-азиатке, начала громко и настойчиво что-то требовать. Девушка испуганно отступала, Кира и малыш с удивлением уставились на вопящую няню.