Фраза была запредельно глупой, но он, кажется, понял правильно. Повернулся на спину и уставился в потолок. На улице было еще темно, но сквозь занавески проникали огни города. В доме напротив уже зажигались окна. Зазвонил будильник, Коля прихлопнул его рукой.

– Я до трех лет жил в детском доме, – неожиданно признался он потолку. – Или в доме малютки, не знаю точно, как это называется.

– Ты?! – поразилась Кира.

Меньше всего он был похож на детдомовского ребенка. Он с его дорогущими очками был похож на сытого уверенного господина, с пеленок знающего, что место его в этом мире далеко не последнее.

– Ну да, – подтвердил он. – Знаешь, я все детство ужасно боялся потеряться. Большой уже был, а родителей на улице старался за руку держать. И сам этого стеснялся.

Кира подумала и легла ему на плечо.

– Детдома я совсем не помню, а страх остаться одному остался. Комплекс какой-нибудь.

Он усмехнулся, Кира прижалась к нему теснее.

– Я в двенадцать лет узнал, что неродной родителям. К маме подружка пришла и все выпытывала, не боится ли она, что у меня проявится дурная наследственность. – Он опять усмехнулся. – Ты не боишься, все-таки ребенок чужой?.. Мама на нее шикала, но я тот разговор услышал. И смотрела подружка на меня с большим интересом.

Будильник зазвонил снова, Коля снова его прихлопнул.

– Короче, маме пришлось признаться, что я… не свой. В общем-то, ничего особо не изменилось, только с тех пор вместо страха потеряться появился страх, что меня отдадут назад в детдом. Ты не думай, у меня с родителями было все хорошо, они меня любили, и я это знал. Только все равно боялся…

«Он не обратил бы на меня внимания, если бы я не была несчастненькой, – решила Кира. – У него остался детский комплекс, он чувствовал себя несчастным, и замечал несчастных и жалел их. Я была несчастная и вроде как своя».

– А теперь не боишься? – вздохнула она.

Он скосил глаза, легко дернул ее за нос и спросил совершенно немыслимое:

– А ты меня не бросишь?

– Нет, – серьезно ответила Кира. – Никогда! Я тебя очень люблю.

Он осторожно стряхнул Киру с плеча, сел на постели, обернулся.

– Забудь про того ребенка! Пусть он верит, что у него есть мать и отец. Понимаешь? К тому же еще не факт, что это ребенок твоего брата.

– А я? – зло хмыкнула Кира. – У меня пусть никого не будет?

– У тебя есть я. И ты взрослая.

Он вышел из комнаты, в ванной зашумела вода. Кира еще немного повалялась, разглядывая потолок, и тоже поднялась.

Она слишком долго пыталась забыть, что у нее есть брат. Она просто не сможет забыть, что у нее есть племянник. А если кто-то этого не понимает – его проблемы.

Правда, сначала стоило узнать, точно ли Алькин сын ребенок Дениса.

Яичницу, которая уже стала их обычным завтраком, Коля пожарил сам. Нехорошо, ей нужно учиться быть хорошей женой. Правда, он еще не сделал ей предложения, но теперь Кира твердо знала, что сделает. Когда она захочет, тогда и сделает.

«Ты меня не бросишь?» – спросил он, и это стало настоящим объяснением в любви. Другого Кире и не надо.

Она посмотрела, как его машина выезжает из двора, и торопливо оделась.

На детской площадке у Алькиного дома сидела средних лет женщина, покачивала ногой коляску со спящим малышом и читала что-то в планшете. Судя по возрасту, няня или бабушка. Няня, решила Кира, у жителей таких домов обязательно должны быть няни. А бабушки должны проводить большую часть времени в салонах красоты и выглядеть ровесницами своих дочерей.

Кира пристроилась на соседней лавочке, достала телефон, принялась крутить в руках.

Ребенок в коляске проснулся, женщина заулыбалась ему, засюсюкала, повезла коляску к ближайшему подъезду.

Ужасно захотелось курить. Кира отошла от детской площадки, заметила скрытую под зеленью лавочку, села, достала сигарету. Из расположенного рядом офисного здания вышла компания – две девушки и двое мужчин, принялись ходить мимо Киры. Мужчины негромко говорили, девушки смеялись. Наверное, у них обеденный перерыв, решила Кира.

Сигарета догорела, Кира бросила окурок в урну, вышла из-за кустов и сразу увидела маленького мальчика у песочницы. Она узнала ребенка сразу, мальчик опять возил машинку по краю песочницы и сосредоточенно тарахтел. Вместо Альки на лавочке сидела веселая девушка, она ласково смотрела на малыша.

– Даня, осторожно! – изредка говорила няня. – Сейчас шлепнешься, и будут слезы.

– Не сепнусь, – серьезно отвечал Даня. – И не буду плякать.

Кира не помнила, чтобы брат когда-нибудь плакал, даже совсем маленьким. А ее маленькую жалел и никогда над ней не смеялся. Однажды она упала с велосипеда, разбила до крови колени и локти. Брат играл с мальчишками в другом конце двора, но сразу оказался рядом, повел ее, рыдающую, домой, достал зеленку и всю ее измазал. Зеленка стояла высоко на полке, маленький Денис еле дотянулся со стола.

Врач из него получился так себе, вместе с Кирой он измазал пол и мебель на кухне, и вернувшиеся откуда-то родители долго вздыхали, глядя на преобразившуюся кухню.

Дома часто вспоминали ту историю. Наверное, поэтому Кира ее и запомнила.

Она торопливо шагнула опять за кусты, огляделась. Офисная компания исчезла, двор казался совсем безлюдным. Из-за кустов ребенка видно было плохо, но Кира щелкала и щелкала телефоном, пока мальчик не побежал к няне. Лавку Кире было не видно совсем, и она заставила себя оторваться от детской площадки.

В метро народу почти не было. Она рассматривала снимки и едва не проехала свою остановку. А дома сразу позвонила Маше и попросила:

– Маш, приезжай ко мне.

Ей было необходимо поговорить с подругой. Во-первых, спросить, на кого похож маленький Данила. Кире казалось, что на брата, но две головы в данном случае лучше одной.

А во-вторых, не терпелось рассказать подруге, что у нее есть парень. Два дня назад она о Коле даже не обмолвилась, а теперь еле дождалась, когда Маша позвонит в дверь.

Странно, что она так долго жила, ни с кем не откровенничая. Впрочем, ее недавнее существование, наверное, и жизнью называть нельзя.

О том, что произошло накануне, Анатолий Михайлович совсем не думал и только временами удивлялся, что у него это отлично получалось.

Гораздо более вчерашнего его мучила судьба дочери. Он искренне удивлялся, что она не попала в зону интересов следствия. Бывшая невеста, а с ней даже ни разу не побеседовали.

В середине дня он выдержал, снова позвонил Але.

– Ты часто разговаривала с Денисом? – нетерпеливо спросил он.

– Не очень. Мы первый раз встретились…

– Ты по телефону часто с ним разговаривала? – перебил он, удивляясь, как в дочери сочетаются поразительная глупость и вместе с тем изрядная житейская практичность и умение повернуть любое событие в свою пользу.