— Неправда! Ты убивал их, чтобы заставить поверить Питера, будто убийца он. Ты загипнотизировал его, внушил ему комплекс вины… довел его до самоубийства! Я убью тебя!

Он не успел даже возразить. В следующую секунду она вонзила в него клыки вампира, зубы, когти…

Он заорал так, как, должно быть, кричали в последний миг жизни его несчастные жертвы.

В это мгновение Меган ощутила вокруг себя круговорот воздуха и поняла: ее забирают, изымают из этого момента жизни.

Это был Люсьен. Он своей властью выхватил Меган из схватки и этого промежутка времени и пространства.

Но Аарон Картер остался в живых.

Мамми Джонсон с самого начала считала, что копы затеяли нестоящее дело. Какой, скажите, уважающий себя убийца заявится в переполненный публикой ресторан, где, как он точно знает, его поджидает засада?

По этой причине она чувствовала себя в полной безопасности.

Новый Орлеан Мамми знала как свои пять пальцев и опасалась только одного: нехватки информации, имевшей отношение к ее делишкам, а уж информаторов у Мамми в городе хватало. Мамми Джонсон была в определенных кругах дама известная и влиятельная, и бояться ей, кроме преступников-гастролеров, в городе было некого.

Когда она уходила с работы, было уже поздно. Как ни странно, город, который в обычные дни никогда, казалось, не засыпал, вел себя непривычно тихо, и на улицах было пустынно.

«Это все оттого, — подумала Мамми, — что горожане боятся маньяка и сидят по домам». Это скажется первым делом на доходах ночных клубов, а также на секс-индустрии города. Поскольку все это имело непосредственное отношение к делам Мамми, она пожелала неизвестному преступнику провалиться сквозь землю.

Ночь была зловещая: на обложенном черными облаками небе тускло светила луна с алыми вкраплениями, напоминавшими пятна крови.

Взглянув на небо, Мамми вздрогнула и пошла быстрее. Тот, кто следовал за ней, тоже ускорил шаг.

Мамми остановилась и оглянулась. Никого!

Решив, что ей почудилось, Мамми пошла дальше.

Но на всякий случай кое-какие меры предосторожности она все-таки приняла.

«Если свернуть в аллею, — подумала она, — там есть узкий проход через развалины старых домов, о котором мало кто знает». Мамми знала о нем, потому что родилась и выросла в этих местах и в детстве любила бродить среди развалин.

Решив воспользоваться им, она свернула в аллею.

И сразу же услышала у себя за спиной шаги.

Мамми вспомнила про часы, которые дал ей Шон, нажала на кнопочку и пошла дальше, ускорив шаг.

Потом она снова повернулась и увидела своего преследователя.

Мамми замерла на месте, хотя и не так уж удивилась, что увидела его. Как и в прошлый раз, выглядел он очень элегантно. Только угольно-темные волосы являли разительный контраст с его белым как мел лицом, и это показалось Мамми крайне неприятным.

«Красится он, что ли?» — подумала она и тут наконец поняла, что сейчас ее убьют.

— Привет, Мамми, — сказал он.

— Привет, — выдавила она и пошла дальше как ни в чем не бывало. «Главное — выиграть время», — твердила себе Мамми.

— Ты куда? — воскликнул он и, в два шага нагнав Мамми, схватил ее за руку.

Она открыла рот, чтобы закричать.

Его рука закрыла ей рот.

— Ты донесла на меня, Мамми, — негромко сказал он и, вдруг рассмеявшись, лизнул ее щеку. — Хм, вкусно — что-то вроде мороженого с шоколадом. Я получу большое удовольствие, когда начну тебя есть. — Мамми почувствовала прикосновение его зубов к своей шее. — Нет, в самом деле, ты такая сладкая — конфетка, да и только. Итак, леди, вы продали меня копам. Даже описание моей внешности им дали, а я только-только начал входить во вкус… Нет, ты просто прелесть, — повторил он, не переставая улыбаться.

И тут Мамми поняла, что вот-вот умрет.

У Шона имелось электронное устройство, которое отслеживало положение объекта. К тому времени он успел уже оповестить о происшедшем машины специальной группы и знал, что Джек и другие полицейские мчатся к нему на помощь.

Вот только время…

А времени — Шон знал это очень хорошо — у него не оставалось. Совсем.

Припарковав машину у тротуара на углу аллеи, он бросился в ее темный провал.

Шон бежал по пустынной, едва освещенной улице, выкрикивая на бегу:

— Мамми! Где ты, Мамми?

Беспокойство и страх снова привели Мэгги к дверям креольского ресторанчика. Она устроилась в баре и теперь потягивала красное вино, которое предложил ей Сэм — симпатичный темнокожий бармен.

— Рад вас видеть, мэм, — сказал он. — Должно быть, вы пришли поболтать с Мамми?

— Да… вы угадали…

— Похоже, она ушла несколько минут назад.

— Очень жаль. — Мэгги ощутила разочарование. Вспомнив, что беспокойство, которое привело ее сюда, имело весьма конкретный характер, она решительно поднялась. Мэгги боялась за Мамми и чувствовала, что ее опасения небезосновательны. — Попробую догнать ее, — сказала она бармену.

— Подождите, мисс Монтгомери! — крикнул ей вдогонку бармен.

Мэгги остановилась и выжидающе посмотрела на него.

— Если вы опасаетесь за Мамми, то уверяю вас, что в здешней округе ей никто и ничто не угрожает… а вот вам…

— Хотите сказать, что на меня могут напасть, поскольку я белая, одинока и хорошо одета?

Сэм признался, что именно этого и боится.

— Я буду очень осторожна, обещаю. — Мэгги взялась за ручку двери.

— Черт, куда вы, подождите! — услышала она крик бармена. — В городе творятся нехорошие вещи…

Распахнув дверь, Мэгги вышла на улицу.

Сэм последовал за ней, но тут дорогу ему преградил темноволосый человек с решительным взглядом.

— Оставайся в ресторане. Я сам пойду за ней, — сказал он.

Решив, что это дежурный коп, Сэм вернулся на место.

В самом деле, что это он так разволновался? Даже побежал к двери — и это в то время, когда у него полно работы!

— Ты знаешь, Мамми, кто я такой? — шепотом спросил убийца, продолжая время от времени лизать женщине щеку. Когда на него падал лунный свет, Мамми видела его зубы — острые, как бритва, и походившие на маленькие кинжалы. У Мамми ослабли ноги — она и верила, и не верила в происходящее, но наверняка знала одно: такого ужаса не испытывала ни разу в жизни.

— Странно, да? Сам Джек Потрошитель промчался сквозь годы, чтобы оказаться возле тебя в Новом Орлеане. Еще раз спрашиваю: ты догадываешься, кто стоит перед тобой?

Она кивнула.