Кристофер в ответ обнял её за плечи, поцеловал и приподнял в воздух, а затем он, продолжая держать Голдилинд над землёй, качал её из стороны в сторону до тех пор, пока она не почувствовала, какая она маленькая и лёгкая в его руках, хотя на самом деле не была такой уж маленькой. Когда Кристофер поставил её обратно на землю, он простодушно засмеялся и произнёс:

– Милая моя, давай решим всё завтра, а сейчас пусть будет так: я устрою тебе постель из наших накидок, ты ведь устала? Ложись спать, а я посторожу твой сон, как ты и просила.

Кристофер обошёл поляну и собрал охапку молодых папоротниковых листьев. Из них он сделал широкую и мягкую постель, которую застлал накидками.

Голдилинд же стояла и смотрела на него. Когда всё было готово, она спросила:

– Ты не накажешь меня за моё упрямство и капризы и не укоришь меня за то, что я сейчас скажу тебе?

– Нет, – заверил её Кристофер, – конечно, нет.

– Мне не стыдно сказать тебе это: если ты будешь сторожить мой сон сегодня ночью, я не засну, и не засну из-за тебя. Если же ты ляжешь спать, то только рядом со мной. Меня отдал тебе человек, которого я не могу назвать другом, но теперь ты, милый, должен отдать себя мне.

Кристофер смущённо, словно тот, кто только что получил прощение, прильнул к ней, и постель из накидок и листьев стала их брачным ложем, а дубовые ветви заменили им крышу под небесами.

Голдилинд проснулась, когда стояло ещё раннее утро. Было свежо, и она натянула на плечи накидку. В полусне ей показалось, будто с той стороны, где росли дубы и орешник, послышались голоса дроздов. Голдилинд посмотрела туда и увидела, как по лугу к ним приближаются три человека. Испугавшись, она даже не решалась протянуть руку, чтобы разбудить Кристофера, а только сидела и смотрела, как незнакомцы подходят. Двое были высокими мужчинами, одетыми так же, как Кристофер, а третий, вернее, третья была женщиной, и когда Голдилинд разглядела её, она немного оправилась от испуга. Она заметила, что один из мужчин был темноволосым, коротко стриженным, а второй носил длинные, до плеч, рыжие волосы. Голдилинд, наконец, положила руку на плечо Кристоферу, и в тот же момент рыжий посмотрел на них из-под ладони (так как солнце светило в глаза приближающимся) и с громким криком побежал в их сторону. Тут Кристофер, ещё толком не проснувшийся, вскочил, но рыжий, был уже рядом с ним. Он обнял его за плечи и расцеловал в обе щеки, и тогда Голдилинд поняла, что это и были те друзья, о которых рассказывал Кристофер. Она встала, смущённо улыбаясь.

Но вот подошли и остальные – Гилберт и Джоанна, они также поцеловали и обняли Кристофера, и все были вне себя от радости. Затем Джоанна приблизилась к Голдилинд и сказала:

– Я не знаю, кто это, брат, но, мне кажется, она дорога тебе, а значит, она станет мне сестрой, – и она поцеловала Голдилинд. Джоанна была добра, нежна и хороша собой, и Голдилинд была рада ей.

Джоанне тоже полюбилась спутница Кристофера, и она сказала:

– Выходит, что двое мужчин ворвались в спальню к даме. Пойдём же, сестра, в орешник. Я помогу тебе, и пока они рассказывают свои истории, мы поведаем друг другу свои.

Она взяла Голдилинд за руку, и они ушли в орешник. Двое же мужчин, казалось, не могли отвести глаз от Голдилинд, пока кусты не скрыли её.

Тогда Дэвид обратился к Кристоферу:

– Приносим свои извинения, юный король, за то, что разбудили тебя так рано, но мы не знали, что ты находишься в компании лесных фей, да и, честно говоря, сами почти не отдыхали, пока не нашли тебя, а искали с той самой минуты, как вернулись в долину и увидели вокруг дома все эти следы подков.

– Да! – продолжил Гилберт. – Если бы мы потеряли тебя, то не было бы для нас нигде спасения, потому что мы не смогли бы вернуться ни в Дом на Холмах, ни даже в королевство. Думаю, отец повесил бы нас, если бы мы заявились со словами: «Кстати, Кристофера убили». Но, послушай, расскажи нам, что там у тебя случилось с этой прелестной девушкой?

– Да, да, расскажи нам, – поддержал Дэвид. – Давай, садись между нами, спиной к орешнику, а то нам не терпится узнать, что случилось, – давай, ну! Джоанна вернёт её, и, надеюсь, вернёт скоро!

Кристофер рассмеялся, сел между двумя друзьями и поведал им обо всём, что с ним случилось. Не умолчал он и о Голдилинд, и о том, кто она такая. Оба друга слушали его внимательно, и под конец Гилберт произнёс:

– После того, как произошло всё, о чём ты рассказал нам, брат, мы уже не можем оставаться в Малой долине, это яснее ясного. Как только твоя любимая отдохнёт в нашем доме, нам нужно будет уходить в Дом на Холмах, чтобы посоветоваться с отцом.

Кристофер согласился с этим, и сразу же пришла Джоанна, ведя с собой Голдилинд, одетую должным образом, свежую, раскрасневшуюся и очень милую (только зелёное платье она не захотела менять ни на какое другое). Дэвид и Кристофер поклонились ей, как знатной даме, но сама она приветствовала их как братьев, весело и по-доброму, и попросила поцеловать себя. Они и поцеловали её в щёку, но стыдливо, особенно Дэвид.

Затем все расположились на обед под дубами и весело провели за едой целый час, после чего отправились в путь. Обе женщины ехали верхом, мужчины же шли пешком. Так, незадолго до заката солнца, они прибыли к дому в Малой долине, где провели время в веселье и радости. Они были молоды, беды остались позади, а впереди их ожидало большое счастье.

Десять дней жили они в Малой долине и всегда пребывали в хорошем настроении. Джоанна водила Голдилинд по лесу и заботилась о ней, так что сердце королевы было полно радости. Свобода дикого леса и жизнь в нём были совершенно новыми для неё. В тот день, когда она сбежала из замка Зелёной гавани, да и в других подобных случаях, к радости примешивался смертельный страх и полностью подавлял её, и лишь упорство ожесточало её сердце и делало его нечувствительным к ожидаемому наказанию. Сейчас же она была действительно свободна. Так же, как Кристоферу, когда он исцелился от своей раны, ей казалось, что вся красота деревьев, цветов, зверей и птиц была сотворена для неё одной. Она изумлялась, как её друг мог быть таким спокойным и степенным посреди всей этой красоты. Теперь королевское достоинство было окончательно забыто, и она всё больше чувствовала себя готовой принять любовь обходительного Кристофера. Когда вечерами в зале она встречала его, вернувшегося из леса, она не могла даже пошевелиться, а только стояла, дрожа и ожидая, когда Кристофер сам подойдёт к ней. В таких случаях Джоанна была более проворной. Она спешила к своему мужу, чтобы выведать, что произошло с ним за день.

Джоанна поведала королеве много историй о подвигах своего мужа и его рода. Рассказала она и о том, как её и ещё трёх девушек освободили из заточения в замке Печали, и о мрачном времени, которое они пережили в нём до прихода своих избавителей, и Голдилинд подумала, что это время было ещё хуже того, что она сама провела в замке Зелёной гавани. Благодаря историям Джоанны и счастливым часам, прожитым в лесном доме, Голдилинд пришла к выводу, что такое новое положение было предназначено ей – настолько тесной стала связь королевы с этими лесными разбойниками.