Надо сказать, что граф уже многое успел узнать о Кристофере и совершенно не имел намерения вешать его, а собирался принять в свою охрану, чтобы Кристофер с честью послужил ему. Что же до слов о повешении, то сказал он их для того только, чтобы испытать Голдилинд. Услышав же её ответ и увидев выражение её лица, граф решил, что следует переговорить с Кристофером наедине, поэтому попросил оруженосца отвести его в комнату, где юноша содержался под стражей. И о многом размышлял граф по дороге туда.

Итак, оруженосец привёл его в ту самую комнату младшей гвардии, где ещё недавно ночевала Голдилинд. Эту комнату и вправду использовали как тюрьму. Граф отпустил оруженосца, вошёл внутрь и запер за собой дверь, оказавшись наедине с Кристофером. Молодой человек лежал лицом вверх на убогой кровати. Руки он заложил за голову, ноги согнул в коленях и напевал последние слова одной старой песни. Когда же юноша услышал стук двери, он сел и, повернувшись к вошедшему, спросил:

– Вы принесли новости? Если так, то скажите мне их побыстрее! Что меня ждёт: виселица или свобода?

– Парень, – строго обратился к нему граф, – ты знаешь, кто я?

– Нет, не знаю, – ответил Кристофер. – Судя по Вашим одеждам, Вы, должно быть, знатный господин, но меня это мало касается, ведь Вы не прикажете меня казнить за одно необдуманное слово.

Граф возразил:

– Я хозяин земель Лугодолья, и нет нужды говорить тебе о том, что твоя жизнь, как и твоя смерть, – в моих руках. Будешь ли ты отрицать, что ты – один из товарищей Джека?

– Не буду. Это правда.

– Что ж, в таком случае ты достаточно храбр, раз пришёл сюда и сам сказал, что ты разбойник. За это можно поплатиться жизнью. Теперь вот о чём: ты вчера отвёл владычицу Лугфорда в свой дом, и вы долго находились там наедине. От того, как ты поступил с ней, зависит, примешь ли ты самую злую смерть, либо награду. Что ты на это скажешь?

Кристофер вскочил и закричал:

– Милорд, кем бы я ни был, я не негодяй! Когда я увидел эту жемчужину из женщин, я и в самом деле полюбил её – кто бы смог устоять! – но полюбил я её так же, как люблю Матерь Бога нашего, ведь она словно сошла с алтарного изображения собора Святой Девы Марии. А если кто скажет обратное, я отобью у него охоту лгать. Я встречусь с ним один на один, и, думаю, этому человеку сильно не поздоровится!

Граф рассмеялся:

– Тогда я не выйду против тебя, ибо слишком дорожу своей шкурой. Мне кажется, что Благодатная Дева нашла бы в тебе горячего почитателя, сойди она на землю близ твоего жилища. Я доверяю твоим словам. Думаю, ты честно поступил с моей госпожой, а поэтому, парень, что ты скажешь на предложение стать одним из моих людей, носить мой герб и выполнять мою волю?

– Что ж, это лучше, чем быть повешенным.

– Тогда пусть так и будет! – вновь рассмеялся граф. – А ведь другие ответили бы лучше, но послушай, если ты принимаешь моё предложение, ты должен будешь остаться здесь, в замке Зелёной гавани, и, возможно, надолго. По крайней мере, на то время, пока здесь будет жить миледи.

Кристофер покраснел:

– Милорд, Вы добры и милосердны, и я приму Ваше предложение.

Граф же ответил ему так:

– Что ж, пусть тогда так и будет, а сейчас ты можешь выйти из этой комнаты свободным человеком, но подожди минутку.

Кристоферу не составляло труда подождать ещё немного и послушать графа, который пододвинул табурет, сел на него и, помолчав длительное время, сказал следующее:

– В один прекрасный день мы, может быть, устроим тебе свадьбу, и неплохую!

Кристофер засмеялся:

– Какая же дама пойдёт за меня? У меня и отца-то нет!

– Даже если сам повелитель Лугодолья будет твоим другом? А что ты скажешь, если твоей невестой станет королева Лугодолья?

– Я бы охотнее выбрал себе невесту сам, когда мне в постели понадобится женщина. Я не хочу никого принуждать и не буду просить других об этом.

Граф поднялся и зашагал взад-вперёд по тюремной комнате. Наконец, он остановился перед Кристофером:

– Послушай, лесной житель, я предскажу тебе твоё будущее: ты станешь знатным благодаря женитьбе.

Кристофер промолчал, и граф продолжил:

– Я не буду тратить время на длинные разговоры. Я считаю, что ты и пригож, и отважен, и можешь взять в жёны знатную даму, а именно – ту, к которой ты был так добр в диком лесу.

Кристофер вздохнул:

– Знатным господам доставляет удовольствие смеяться над бедным людом, и я не должен показывать Вам свой гнев.

– Я не смеюсь над тобой, – возразил граф. – Я хотел сказать именно то, что означают мои слова.

– Но тогда Вы просите меня совершить зло, знатный господин. Я же сказал, что не хочу принуждать никого из женщин, так разве буду я принуждать ту, которую считаю чудеснейшим созданием и единственной моей госпожой?

– Придержи язык, господин дурак, – перебил Кристофера граф. – Позволь я расскажу тебе о том, что она будет так же рада принудить тебя, как ты её! Ты говоришь, она твоя госпожа, так она и останется твоей госпожой, а ещё будет женой, но только не здесь, ведь больше всего на свете Голдилинд желает покинуть Зелёную гавань. Ты же станешь её защитником и поведёшь её по миру, словно странствующий рыцарь.

Теперь Кристофер был настолько смущён, что не знал, как держать себя, и долгое время не мог вымолвить и слова. Наконец, он сказал:

– Господин, я исполню Ваше желание, если это не ловушка, но слишком уж чудно получается – знатная леди станет женой проходимца и мужлана.

Граф рассмеялся:

– Смелому и награда. Я скажу тебе по секрету ещё кое-что: имя этой леди более благородное, чем можно судить по тому положению, в котором она находится. Она хвалила тебе свою жизнь здесь?

– Нет. Я хорошо помню, что она называла себя бедной пленницей.

– Она говорила правду. А ушла она тогда из Зелёной гавани, чтобы сбежать из этого плена. И скажу тебе, что только я могу сделать её счастливой. И ещё кое-что: ты, хотя в битве и кричал «За Холмы!», в то же время не кажешься мне врагом.

Кристофер принял гордое и несколько свирепое выражение. Он сказал:

– Поверьте, господин, мои друзья – хорошие воины, хотя вы их и называете разбойниками и висельниками.

Граф засмеялся:

– Не спорю, защитник. Я не исключаю такой возможности (ведь судьба кого-то возносит, а кого-то низвергает), что наступит время, когда и ты, и твои друзья придёте мне на помощь, и, вероятно, заслужите титулы рыцаря, барона и графа: такая удача уже случалась в былые времена. И настоятельно советую тебе: когда вернёшься в Дом на Холмах, попроси его хозяина совершать набеги в других местах, а Лугодолье, куда он повадился ездить, обходить стороной. А порукой ему станут щедрые дары и грядущий брак, о котором мы сейчас договорились. Что ж, парень, думаю, ты уже выбрал свою роль, но пусть это останется между нами. Смотри, я не закрыл за собой дверь, и кузнец уже идёт к нам, чтобы снять твои оковы. Я также пошлю сюда оруженосца, чтобы он проводил тебя в хорошую комнату и принёс тебе новую одежду. Можешь пока отдохнуть среди других воинов и, если захочешь, показать в мирное время что-нибудь подобное тем подвигам, что ты совершил вчера в сражении, ведь ты, пожалуй, станешь лучшим среди моих молодцов. А завтра жди новостей!