И тут Данил вдруг понял, что дальше думать и строить предположения на тему Зоолога – вещь довольно бессмысленная. Мозги можно сломать запросто – и правды при этом не доищешься. Нет информации, не от чего отталкиваться. А раз нет – то стоит выкинуть все эти загадки из головы хоть на время и подумать о насущном. О том, что известно реально и доподлинно.

Мозаика складывалась. Огромный кусок пазла встал на свое место – и теперь Добрынину, хоть и смутно, была видна ближайшая цель. Паук – в Сердобске. Отстраивает и укрепляет Убежище. И пробудет там не меньше трех месяцев, а то и все четыре. А значит есть два месяца – может, чуть больше – на сборы и подготовку, на набор и формирование боеспособного соединения, муштровку, боевое слаживание, на разработку плана.

Как поймать Паука в банку? Мамонов поможет. Должен помочь. А еще – пензенские группировки. Здесь Добрынин усмехнулся… Вот, говорят, нельзя двух зайцев одним выстрелом убить… Оказывается – можно, да еще как! Хасана взяли, информацию получили… и еще очень важному делу эта акция послужит! Как происходит распространение информации в наше время, когда нет ни телевидения, ни Интернета?.. Сарафанное радио. С каравана трофеев взято много! Вести разойдутся быстро! Те, кто пошел в этот рейд, уходили обычными сталкерами – а возвращались богачами. Хабар по нынешним временам фантастический… А где хабар – там и слава воинская! Пожелай он теперь армию набрать, да пообещай трофеев не меньше – толпами повалят! Вот же и Паникар уже говорил – народ желает продолжения банкета. Придут в Пензу, хабар поделят… Богатый хабар! Слухи пойдут… А слухи – они самую главную особенность имеют… растут как снежный ком не по дням, а по часам. Уже через три дня размеры добычи втрое увеличатся, а к концу недели и в десять раз. При всем при том – потерь нет вообще! Ни одного! Все целы, все домой вернулись. Заманчиво? Еще как! И потянется к поселку Мамонова паломничество. Пойдут сталкеры и в одиночку, и группами. А нельзя ли с вами… да когда пойдете… да какие планы… у меня вот пять человек в группе, возьмите, не обидьте… а у меня трое – но все битые волки, а старый Пуха даже в спецуре служил. Данил потер в раздумьях подбородок… Отказывать никому не надо, всякий человек пригодится. Каждого встретить, с каждым поговорить. Особо ценных на заметку взять. И каждому – информацию… Да, собираем бойцов. Да, скоро выдвигаемся. Да, тут недалеко, сто километров, не больше. Да, сила серьезная – но и хабар огромный, нынешнему даже не чета… Если есть добровольцы, охотники, наемники – записывайтесь, людей приводите. Бойцы нужны грамотные, воинскому делу обученные, огонь-воду-медные трубы прошедшие, волчары рваные и драные. Оплата по результатам вылазки. А результативность нашу вы уже видели. И еще. Важный пункт. Если есть у кого информация о бронепоезде, не так давно под Пензой разбитом, да о людях с него – за эту инфу платим отдельно, прямо сейчас. Серьезную цену даем… Нет? Ну… если чего узнаете – имейте в виду. Все без обмана. Есть?! А подите-ка сюда, дорогой товарищ, поговорить нужно…

Что ж… будем надеяться, что все пойдет как и задумано. Иного выхода просто нет, а потому остановимся на этом. Собрать войско – и двинуть на Паука. А там, глядишь, на месте разберемся.

Ввяжемся в бой – а там посмотрим.

В раздумьях Добрынин откинулся на спинку – и вдруг почувствовал под поясницей что-то жесткое и неудобное… Сунул руку – вытащил планшет. Тот самый, что нашли на месте засады Зоолога. Тот самый планшет, что он таскал с собой по поселку. Уж и забыл о нем совсем за круговертью событий… Щелкнул никелированной застежкой, откидывая клапан кармана. Планшет тут же послушно раскрылся, демонстрируя свои внутренности. Ничего особенного внутри не содержалось. Пачка листов формата А4. Ни карты, ни чего другого… только жиденькая пачка исписанных с верху до низу листов – и все.

Данил встряхнул, переворачивая, и пытаясь разобрать такой странно знакомый почерк… и его вдруг бросило в жар от понимания, почему этот почерк так хорошо ему знаком…

Это был почерк полковника.

Текст был писан отрывками, без обозначения дат и времени. Добрынин знал почерк Родионыча, помнил эти твердые, с резким наклоном вправо, буквы. Иногда наскоро, второпях, иногда ровным почерком, без спешки – полковник выплескивал на бумагу свои мысли, размышления, мотивы, описывал происходящее.

Это была исповедь человека, который – может быть даже в тайне от себя – надеялся, что записи найдут.

Решил вести записи. Записки вкладываю в планшет. Планшет всегда со мной. Если отдельно от меня – значит все…

Сижу в детском саду. Делать тут нечего, поэтому и занялся писаниной… Никогда дневники не вел – а тут вдруг на тебе. На старости лет…

Пройти к Периметру у меня не получилось. Попытался прорваться на Сазань – бесполезно. От патрулей Братства я ушел – щенки они со мной тягаться. Запетлял, отстрелялся, наверно и положил нескольких. Отстали… Но в часть пролезть не смог. Засела там эта хреновина страшная… та, о которой Данька с Санькой рассказывали. Как они ее называли?.. Клякс? Точно, Клякс…

Не подпускает, тварь!

Ну да ничего… Меня не пустила – и Хасановых не пустит. А я пока найду способ.

Только вот что мне непонятно… пацаны рассказывали, что Клякс обитает в детском саду. Здесь. И я, входя сюда, был готов его встретить! Но почему тогда я встретил его в части, внутри периметра – а тут, в детском саду, его и следа нет??! Как это понять?.. Нужно как-то прояснить этот момент…

Войсковая часть на Сазань-горе не должна достаться Братству. Ни при каких обстоятельствах! Это – основная цель! Эта мысль занимает меня с того самого момента, как майор начал подъезжать ко мне с вопросами! Они знают о существовании Периметра! Знают о резервном КП. А с недавних пор знают и его местоположение…

Периметр не должен достаться Братству! Его надо уничтожить!

Сазань-гора, войсковая часть за бетонкой – это и есть резервное КП. Мне, полковнику аналитического отдела Главного Разведывательного Управления это положено знать по роду моей деятельности. И в этот маленький городок двадцать лет назад я прибыл именно для инспекции части. Перед самой войной. Боеготовность, техническая исправность систем, контрольные тренировки смен, заступающих на боевое дежурство…

Не успел я. Всего-то и задержался на вокзале, чтоб деньги снять с банкомата, да домой позвонить… И хорошо, что не успел. Вышел бы из вокзала – и не доехал бы, на полпути шарахнуло…

Хребет – идиот. Старый полоумный маразматик. Сам виноват. Ребят нужно было слушать внимательно…

У меня выхода не было – только сюда. Иначе раздавили бы как кролика. Одна группа подошла от Михалычева дома, вторая со стороны наркологии, третья перекрыла юг. В Убежище путь и подавно закрыт – иначе полез бы я сюда??! Зажали в клещи, суки… Так и пришлось в сад нырять.

Пацаны много рассказали. Подготовили. Детский сад – это нечто… Идешь в один конец – попадаешь в другой. Но и только. В остальном тихо тут. Пыльно и безопасно. Как выйти назад – не знаю. Через дверь обратно не получается. Иду, иду, иду – а словно на месте стою. А еще эти окна… То жидкие, то твердые… Показывают разное… насмотрелся, пока тут сижу…