Он тем временем перешел на ноги. Уголек слегка скрипел, пока Тео выводил новые линии на бумаге. При виде того, что именно он изображает, мое сердце забилось чаще.

– Оргазм, Ниса, – наконец ответил он и опустил наши руки мне на бедро, продолжая держать мою ладонь в своей.

Эскиз был закончен. На меня смотрела абсолютно голая девушка. Ее лицо прикрывала копна волнистых волос. Они спадали ей на плечи. Хрупкость, нежность, плавность форм завораживали своей красотой.

– Ты прав, женская грудь возбуждает, – прошептала я, глядя на полную, налитую, возбужденную грудь.

Он ничего не ответил, я лишь слышала его равномерное дыхание у себя за спиной.

– Что люди чувствуют… – я замолчала, неловко прикусив губу, – когда испытывают оргазм? Что ты имеешь в виду, говоря «разрядка»? – почти беззвучно спросила я и почувствовала, как Тео напрягся.

Минуту он молчал – я тысячу раз прокляла себя за беспросветную глупость. А затем он тихо спросил:

– Ты никогда?..

Я медленно покачала головой.

– Даже сама?

– Нет, – на выдохе ответила я.

Тео вновь замолчал.

– Не получалось или не пробовала? – наконец прошептал он мне на ухо.

Мой пульс стучал в ушах, в горле пересохло.

– Не получалось… Я читала на эту тему, в интернете пишут о том, что зажатым людям сложно расслабиться. Я, если честно, не знаю, в чем проблема.

На короткий миг комната вновь погрузилась в абсолютную тишину.

– Тебе было приятно?

– Прикасаться к себе? – Я нахмурилась. – Это скорее было странно.

– Ты доходила до пика и останавливалась? Или же?..

– Недавно мне показалось, что я на грани, но все равно ничего не получилось. – От волнения мой голос звучал сипло. – Просто…

Я замолкла, понимая, что мой ответ будет слишком откровенным. Полностью оголяющим меня изнутри.

– Ниса? – тихо позвал Тео. – Просто?

Я сделала глубокий вдох, набирая как можно больше кислорода в легкие.

– Я представляла, как прикасаюсь к тебе… Я не хотела трогать себя, хотела… тебя. – Мое признание повисло в воздухе. Я зажмурилась, ругая себя за дурость.

– Ты остановилась, ведь так?

Я коротко кивнула и, понурив голову, призналась:

– Меня напугали мои ощущения. Они были слишком сильными.

– В твоей фантазии, – шепотом начал он, – где я касался тебя?

– Я не помню… слишком зациклилась на своем желании. Но порой мне снятся сны, в которых ты касаешься меня там… и это приятно.

От смущения я не знала, куда спрятаться. Я замерла на месте, боясь пошевелиться. Тео нежно провел носом вдоль моей шеи.

– Не нервничай так, всем порой снится подобное. – Его голос звучал спокойно и был пропитан теплом.

Я ошеломленно повернула к нему голову и уставилась на него во все глаза:

– Тебе тоже?

– Конечно.

– Сны бывают со мной?

На его губах расползлась легкая улыбка.

– Ты в главной роли, – попробовал он отшутиться.

– И часто тебе снится подобное?

– Хотелось бы чаще.

В его глазах появился нахальный блеск. Он пытался убить всю серьезность разговора, но я стояла на своем.

– Объясни мне, как достичь пика!

Он ласково пригладил мои волосы:

– Не бойся чувств, Ниса, иди у них на поводу.

– Даешь советы, которые сам игнорируешь?

Он вновь не ответил на мой вопрос.

– А что именно тебе снится? – набравшись смелости, спросила я, от волнения пульс стучал в ушах.

В одно мгновение спокойствие покинуло его лицо. Глаза заволокла темная пелена. Тео сжал челюсть и выпустил мою руку, отодвигаясь от меня, создавая между нами расстояние.

– Сейчас ты вновь скажешь, что все сказанное и сделанное – ошибка… – сказала я.

– Тебе не кажется, что разговор выходит из-под контроля? – пробормотал он, словно в шутку, но я знала, что он лишь пытается скрыть свои истинные эмоции.

Меня раздражало то, как он пытается убежать от этого разговора.

– Я была голой? – глядя ему в глаза, с вызовом произнесла я.

– Чего ты пытаешься добиться?

– Быть может, я просто хочу услышать ответ? Ты всегда уходишь от моих вопросов. – Я поджала губы и отвернулась. – Я открываюсь тебе, но ты… ты словно высмеиваешь меня.

– Вовсе нет, я лишь пытаюсь поступить правильно.

– Тогда ты запутался в том, что правильно.

– Или же это сделала ты…

Он резко встал и вышел из комнаты, оставляя меня наедине с ураганом внутри и своим чарующим эскизом. Мне хотелось прикоснуться к себе, ослабить возбуждение. Борясь с неловкостью и отвращением, я просунула руку в трусики. Я была мокрой и понимала, что это естественно, однако не могла подавить нервозность. Я начала трогать себя, пальцы скользили, приятные ощущения становились сильнее. С губ сорвался тихий стон, и вместе с тем я чувствовала, как теряю контроль над собой, и, испугавшись, замерла. Голова возводила барьеры. Мысли. Поток мыслей и страхов. Мне не нравилось терять контроль. Я не доверяла себе. Я боялась себя… Разозлившись, я попробовала вновь, вот только движения пальцем не доставляли удовольствия, тело онемело. Я вытащила руку и уставилась в потолок. И так каждый чертов раз…

* * *

Тео избегал меня. До самого вечера мы практически не пересекались в его огромном доме. В какой-то момент на кухне появилось несколько коробок с пиццей, чуть позже – доставка из суши-бара. Я не притронулась к еде. Аппетита не было, напряжение внутри съедало. Я злилась на Клэр за то, что она сделала. Чувствовала безысходность от того, что Тео отталкивает меня. Слишком много отрицательных эмоций скопилось в сердце. Но больше всего я злилась на себя. Вспоминала свой отвратительный набросок. Размытый, нечеткий, непонятный. И ненавидела себя так сильно, как никого и никогда.

– Ты можешь это сделать, у тебя получалось ведь до этого! Сядь и заставь себя это сделать! – Глядя на свое отражение в ванной, я отчитывала себя, давила и требовала.

Я заставила себя спуститься в студию и взять в руки грифель. Кисть дрожала от волнения. Тоненький голосок в голове шептал: «Оставь, не дави на себя, сделаешь только хуже». Но я не могла успокоиться и остановиться. «У тебя получалось, значит, получится и сейчас! Хватит себя жалеть! Прекращай ныть!» Я сделала несколько линий, ладонь с грифелем не слушалась – линии получались кривыми, убогими. Я смяла этот лист и резким движением схватила новый. Все повторилось. Я со злостью сминала листы и пробовала вновь и вновь. Результат был один и тот же. Рука не слушалась. Наброски получались неаккуратными, лишенными всякой грациозности и красоты. Отвратительными, ужасными, омерзительными. Я вышвыривала бумагу за бумагой. Хватала чистые листы и чувствовала, как ощущение безысходности разрастается у меня в душе. Ощущение безнадежности и собственной ничтожности.