Флетчер вернулись к шахматам после ужина, играя при свете умирающего солнца, падающем через большие решетчатые окна, стеклянной лампы и полудюжины свечей в скромном канделябре под потолком. Мерритту шахматы, в общем-то, нравились, но Флетчер их обожал, а значит, если игра оказывалась недостаточно длинной, чтобы он успел в полной мере ею насладиться, обязательно нужно было начать еще одну партию.

Сегодня их сражение затягивалось. Только лишь гордость заставляла Мерритта продолжать. У него все еще были ферзь и ладья, а они могут быть яростными бойцами. Дом вокруг них притих, слышны были лишь крики кроншнепов на улице и скрип оседающего здания, а это также могло означать, что Оуэйн развлекался чем-то в другой комнате.

– Так ты и правда остаешься? – Флетчер передвинул слона на одну-единственную устрашающую клетку. За ужином Мерритт рассказал ему об экзорцизме и всем прочем; истории самого Флетчера постепенно сходили на нет по мере того, как он концентрировался на доске между ними.

– Правда. – Мерритт тоже сдвинул ладью на одну клетку, просто чтобы проверить, заметит ли это его друг.

– Это хороший дом. – Флетчер пошел последней пешкой. Он уже раз десять с приезда отметил, какой же это «хороший» дом. Возможно, он боялся, что Оуэйн снова начнет вращать комнату. – Но я бы не смог.

– Что, лучше бы делил комнату со священником?

– Лучше бы жил без призрака за стенкой. – Он ястребом следил за тем, как Мерритт сдвинул своего ферзя – лишь на одну клетку. – Я бы не хотел переживать о том, что сломаю ногу на лестнице.

– В худшем случае лодыжку, – ответил Мерритт.

Флетчер ухмыльнулся:

– Ну, ты хотя бы не унываешь.

– Я хотя бы не делю свою уборную с семьей из семи человек.

Друг хохотнул, изучая свои фигуры. Открылась входная дверь, тяжелые шаги Батиста возвестили о его приходе еще до того, как он вошел.

На плече повар нес освежеванную ногу оленя, и на спину рубашки капала кровь.

Батист посмотрел на них взглядом собаки, пойманной около миски с едой.

– Батист. – Мерритт закинул ногу на стол, и Флетчер тут же ее сбросил. – Можно я сделаю вас персонажем своей следующей книги?

Батист смотрел на него три полные секунды, пожал плечами, а затем скользнул в столовую. Рубашку будет нелегко отстирать. Мерритт предложит ему свои услуги, чтобы не пугать Бет. Давненько он уже не прикасался к стиральной доске.

– Ты будешь свидетелем того, что он согласился, – пропел Мерритт.

– Я ничего не видел. – Ферзь Флетчера пересек доску, подобравшись достаточно близко, чтобы захватить ладью Мерритта.

Он передвинул ее на одну клетку.

– Прекрати это делать. – На лбу Флетчера начинала пульсировать жилка.

– Позволь мне победить – и пытка окончится.

Рассмеявшись, его друг покачал головой.

– Никогда. Твой ход.

Поставив локти на колени, Мерритт изучал доску, надеясь, что путь к победе волшебным образом откроется ему. Может, подучить Оуэйна помогать мне жульничать?..

– Мерритт.

Он произнес лишь его имя, но тем тоном, который был ему хорошо знаком. Он взглянул вверх сквозь упавшие на лоб волосы. Внимание Флетчера было полностью сосредоточено на нем, а не на игре.

– Меня сейчас будут ругать? – предположил он.

Флетчер покачал головой.

– Просто решил сказать тебе кое-что, пока мы одни.

– Призрак всегда где-то рядом.

– Серьезно, – с нажимом сказал он, и Мерритт сел прямо. – Я на днях встретил миссис Ларкин. Ну, видел ее. Не говорил.

– Да? – Это определенно вызвало у него интерес. – В Бостоне?

Флетчер кивнул:

– Она была в Генеалогическом обществе.

Пожав плечами, Мерритт ответил:

– Ей нужно было узнать историю Манселей. Я же говорил.

– Ну да, да, у них есть записи. Целая библиотека, – он осмотрел доску, но хода не сделал. – Но я, проходя мимо, подслушал часть ее разговора с директором, и…

– Ты знаком с директором?

– Все знают Элайджу Кларка. Ну, все местные точно. Он всегда о себе напоминает, когда приближаются выборы.

Мерритт махнул рукой, призывая друга продолжить.

Он наобум переставил ферзя.

– Дело в том, что это место в основном устраивает браки между магами.

Мышцы вокруг желудка Мерритта сжались. Изнутри поднялось странное желание обороняться, и он еле его успокоил.

– Да что ты?

– Она говорила с ним об этом.

– И ты это четко расслышал?

– Она говорила с ним об этом, – повторил он, четко выговаривая слова. – Я вижу, как ты на нее смотришь… Я не хочу делать никаких предположений.

– Но ты предполагаешь. – И все же вокруг горла сплелась холодная петля. Неужели по нему все настолько заметно?

– Возможно, ее интересуют только маги. – Флетчер передвинул слона.

Мерритт заметил:

– Сейчас мой ход.

Слон Флетчера отступил. Затем мужчина взял его в руку и подпер кулаками подбородок. Низким голосом он добавил:

– Я не хочу снова видеть, как ты страдаешь.

Мышцы Мерритта напряглись, и он откинулся на спинку стула, пытаясь их расслабить. Пытаясь оставаться беззаботным.

– Ты сейчас намекаешь на Эббу или на тот раз, когда твоя сестра меня отвергла?

– Она тебе не подходила. И ты ей не подходил, уж точно не такой сломленный.

Все та же прядь волос упала Мерритту на лицо. Он сдул ее прочь. Они с полминуты посидели в тишине, потом Мерритт вздохнул.

– Ты же знаешь, что я тебе доверяю, – сказал он.

Флетчер вернул слона на доску.

– Знаю. Я не говорю тебе бездействовать, лишь прошу быть осторожным.

Потянувшись вперед, Мерритт обошел его слона и передвинул ферзя на несколько рядов вперед.

– Шах.

Флетчер выругался себе под нос, тут же переключившись на режим стратега. Мерритт был этому рад. Так у него появилось время разобраться со своими мыслями.

Хюльда предлагала себя Генеалогическому обществу? Он в этом сомневался. Для такого она женщина слишком уж консервативная. Он даже думал – надеялся, – что он ей нравится. Или может понравиться. Может, все закончится так же, как и с другими. Может, и вовсе не начнется. Может, он просто дурак.

Но завтра он перевернет страницу и посмотрит, к чему приведет эта история.

Глава 25

3 октября 1846, место неизвестно

Взмахом руки Сайлас притянул воду из закрытого канала в коридор его нового жилища, чтобы смыть грязь, скопившуюся в нем, а также нескольких мышей и пауков, которые надумали поселиться там, где их не жаловали. Его кожа стягивалась, пока вода бурлила и темнела. Он направил ее обратно в смежный коридор и вернул в трубу; контролируя каждую каплю, он ощутил, что в глаза будто песка насыпали. Его удача помогла ему найти это место, но плесени он не переносил. Сделав дело, он растер руки, подошел к кувшину