И она не стала себе отказывать в такой малости, когда обнаружила удобную дубовую лохань и медные краны, щедро выдающие горячую и холодную воду.

А пока графиня купалась и одевалась, ей вдруг, неожиданно даже для самой себя, пришла в голову замечательная идея. Едва застегнув платье и замотав платком еще сырые волосы, она торопливо спустилась на первый этаж, где Вельтон уже сидел за накрытым столом, уплетая румяную ногу жареной птицы.

– Прошу, – приветливо улыбнулся маг, широким жестом указывая на расставленную по столу еду, и отказаться было просто невозможно.

– Вельтон, – перекусив, испытующе глянула хранительница на нового друга, – ты не обидишься на мою просьбу?

– Назад сейчас не повезу, – огорченно отказал он. – Просто не могу. Ученичок у меня проказливый, как обезьяна. Недавно его нашли, не понимает слов «нет» и «нельзя». Думает, ему от жадности или вредности не позволяют хватать все, до чего он может дотянуться. Я его уже раз пять вытаскивал из сенцев своей лаборатории, у меня там стоит несколько разных ловушек. Бесполезно, отлежится и снова лезет.

– Я не прошу назад, – улыбнулась Леаттия, отлично понимавшая заботы мага. – Оставь меня здесь. Дня на два-три… хочется немного отдохнуть от опеки. С каждым днем правила темных магов о личном пространстве нравятся мне все больше.

– Это можно, – подумав несколько секунд, кивнул он. – Еды здесь достаточно, вода из источников течет постоянно, только не подходи близко к обрыву.

– Даже не собираюсь отходить от дома, – уверенно пообещала девушка. – Но ты можешь писать мне записки. У вас же есть способ, я видела, как Эгрис получал письма.

– Кстати, про него. Прости меня, но солгать главе гильдии нельзя, мы клятву даем, – виновато глянул Вельтон и огорченно признался: – Он уже спрашивал, куда я тебя везу. И как только окажусь в Гайртоне, сразу появится. И потребует сообщить, где я тебя спрятал.

– Передай ему, что я решила пожить здесь и гостей пока не зову, – мгновенно разгневавшись, нашла выход Леаттия. – Не затем я вступала в гильдию, чтобы меня всюду водили на цепочке, как диковинную зверушку. Кайор меня не найдет, других врагов я не имею, а если понадоблюсь духу, он везде достанет.

– Хорошо, – твердо кивнул Вельтон, явно приняв какое-то решение. – Тогда я уйду порталом, а сферу оставлю. А пока она свертывается, идем покажу, как разогревать еду. В холодной кладовой продукты хранятся столько, сколько потребуется, но греем мы обычно магией, а у тебя ее нет. Поэтому придется зажигать печь, но на сегодня еду я тебе приготовлю сам.

Он провозился с Леаттией почти полчаса, пока не убедился, что девушка ничего не перепутает и не останется голодной, потом вышел на крыльцо, подмигнул на прощанье и вмиг исчез, только теплый ветерок пронесся.

Графиня постояла на крыльце, с удовольствием вдыхая запахи ранней весны, зевнула, ощутив навалившуюся разом усталость, и отправилась спать, не забыв тщательно запереть двери.

– Ну где она? – Ирсана, ожидавшая подопечную на выходящей в сад веранде, еще неверяще смотрела на магистра, выпрыгнувшего из стремительно сжимающейся сферы, а душу уже знакомо сдавило нехорошее предчувствие.

– Гуляет, – рыкнул он, пролетев мимо шалым зверем, и исчез, вихрем взлетев по ступеням черной лестницы.

– Где гуляет? – Подобрав юбки, магиня бросилась в сад, костеря всех, кто заварил эту кашу.

Мужа, не пожелавшего ее будить и приславшего письмо всего за пять минут до прилета сферы Вельтона, упрямого напарника, обиженного на всех за то, что не пожелали испортить ему и без того редко выпадавший выходной, и его ученицу, нарушившую главное правило – не ввязываться ни в какие задания или экспедиции без разрешения учителя.

Хотя о том, что все ушли на задание, оставив их вдвоем в роскошном дворце, напарники пока только догадывались. Эгрис на письма ответил коротко, что занят, но к завтраку придет и все объяснит. Кроме него, никто ничего не знал, Джар осведомлялся об ученице очень осторожно, вовсе не желая стать посмешищем для всей гильдии.

Не принято у темных лезть в чужие дела и даже расспрашивать нельзя, если нет уверенности, что друг попал в ловушку.

А у них никаких подобных подозрений и быть не может, раз Эгрис пишет письма, а хранительница летит в Давр с Вельтоном. Осталось лишь непонимание, как могло получиться, что Леаттия больше не желает сжечь пройдошливого мага, по которому в Гайртоне вздыхал целый табун прелестниц.

Санди почти добежала до широкой полянки, оставленной специально для стоянки больших сфер, – в столичных дворцах маги изредка устраивали общие собрания или праздники. Но тут почти у нее из-под носа бесшумно взвилась вверх юркая сфера, облив теплым ветерком, и растущее предчувствие беды стало почти уверенностью.

Уже понимая, что старается напрасно, магиня все же обошла ближайшие дорожки и тщательно осмотрела скамейки и беседки. Но только после того, как случайно заметила на корнях могучего дуба блеск раздавленного вестника, решилась вернуться во дворец.

Медленно добрела до небольшой гостиной, где на нее не давила пышная роскошь парадного зала для приемов и праздничной столовой, и почти рухнула в кресло. Некоторое время сидела, полузакрыв глаза, мысленно перебирая способы, какими можно вернуть явно обиженную подопечную, и не находила ни одного разумного, кроме самого простого, но нежеланного.

А когда четко осознала, как бесполезно искать то, чего не было изначально, и как зря она тянет время, привычно отвесила себе воображаемую пощечину и сняла с пояса почтовый пенальчик, замаскированный под бонбоньерку. Достала крошечный листок бумаги, чиркнула несколько слов и, вложив его в нишу почтового портала, повернула камень, настроенный на мужа.

Затем аккуратно оправила складки юбки, подсушила магией промокшие туфли и приготовилась ждать.

Ответ пришел очень быстро – вспыхнул зеленый светлячок на крышке бонбоньерки, и, едва Ирсана ее открыла, ей в ладони выпал такой же листок. Только почерк был другой, твердый и каллиграфически идеальный, да слов вместилось больше.

«Не волнуйся, любимая, отдыхай, приду через час».

Санди немного посомневалась, нужно ли идти к напарнику сообщить ему последние новости, но все же раздумала. Любой человек имеет право на уединение, а темные маги – особенно.

Вместо этого направилась на кухню, большую, удобную и просто сияющую чистотой. Такой, какая может быть только у темных магов, готовящих свои любимые блюда заклинаниями. Но сейчас Санди не хотелось разогревать жаркое или блинчики, не хотелось и холодных закусок или мороженого.

Душа требовала чего-то любимого, но давно забытого, имеющего только одно неоспоримое достоинство – возвращать покой и умиротворение. Оглядев полки с продуктами, знахарка первым делом набрала трав и листьев, насыпала в фарфоровый чайник и в ожидании кипятка отодвинула в сторонку. А сама тем временем споро замесила простое тесто на сметане и поставила греться масло в высоком сотейнике. К тому моменту как в кухне запахло раскаленным жиром, у нее были готовы тонко раскатанные полоски теста, слегка перекрученные самыми разнообразными способами.