— Да, читала, — ответила она. — Но я надеялась, что вы сможете рассказать мне какие-нибудь дополнительные подробности.

— Я мало что могу добавить к тому, что уже документально зафиксировано, — продолжал Томпсон. — У нас тут все с малых лет выходят в море, поэтому мы не понаслышке знакомы с опасностями водных видов спорта и с тем, какие самые разные несчастные случаи происходят на воде. Не бывает двух похожих происшествий. Каждый случай по-своему уникален, в отличие от автомобильных аварий. Гибель мистера Джонстона действительно выглядела странно. Однако мы провели тщательное расследование всех обстоятельств и не нашли ничего подозрительного.

Найдя наконец человека, который был готов с ней разговаривать, Пенни не хотела давить на него слишком сильно. Возможно, ей еще придется обратиться к Томпсону, когда понадобятся какие-то более конкретные подробности.

— В таком случае у меня еще всего один вопрос. Вы не могли бы сказать, где я смогу найти капитана яхты?

— Я не знаю, где он находится сейчас, но когда я разговаривал с ним в последний раз, он был в Сэг-Харборе на Лонг-Айленде. Там расположена постоянная стоянка яхты. Так что вам лучше всего попробовать разыскать его в этом месте.

«Вот и отлично», — подумала Пенни.

— Большое спасибо за помощь.

— Если вам понадобится еще какая-то помощь, то звоните без раздумий.

Судя по всему, Томпсон говорил искренне.

— Еще раз спасибо, — ответила Пенни. — Я вам очень признательна за это предложение.

Она положила трубку. У нее в списке значились фамилии еще двух следователей, местных, нью-йоркских, а это означало, что она могла встретиться с ними лично.

Пенни еще раз попробовала связаться со следователем, который занимался обстоятельствами смерти Джорджи Макуильямса. Он снова был занят, но журналистка договорилась о встрече в понедельник утром в полицейском участке. Что же касается следователя, который вел дело о смерти Дэвида, Пенни до сих пор так и не удалось с ним поговорить, но ей обещали, что он обязательно перезвонит.

Графство Глостершир, Англия

Тяжелые парчовые шторы, по слухам похищенные из спальни Марии-Антуанетты во время Великой французской революции, были опущены. Приближался вечер. Леди Виктория Чейн сидела за туалетным столиком в черном вечернем платье с открытой спиной, заказанном у Валентино. Она обратила внимание на то, что даже плотная толстая ткань не может заглушить хруст автомобильных покрышек по гравию. К дому один за другим подъезжали роскошные лимузины.

Виктория добавила чуть-чуть румян, чтобы подчеркнуть свои светло-карие глаза, и решила, что с макияжем пора заканчивать. Ее волосы были забраны вверх в свободную прическу, отдельные пряди в художественном беспорядке ниспадали на открытый затылок.

Виктория прекрасно отдавала себе отчет в том, что для гостей, готовых платить за право быть приглашенными в Стэнфорд-Холл, ее роль хозяйки этих охотничьих уик-эндов является если не решающим фактором, то, по крайней мере, весьма ценной дополнительной премией, и всегда уделяла большое внимание собственной внешности. Свое участие в этих приемах она рассматривала как часть той работы, которую ей приходилось выполнять после смерти матери. Однако сегодня, когда в числе зрителей должен был быть Джон, Виктория готовилась с особенной тщательностью.

Прикинув, как оно будет смотреться с ее платьем, Виктория надела на шею броское бриллиантовое колье. Слишком большие бриллианты вряд ли могли быть настоящими, но все же простота колье заставляла богатых гостей строить догадки. Она сунула ноги в черные туфли на шпильках от Джимми Чу, в последний раз придирчиво оглядела себя в зеркало, решила, что все в порядке, и направилась в просторную гостиную встречать приезжающих гостей аперитивом и закусками.

Классическая музыка звучала здесь ненавязчиво, создавая лишь фон. Было практически невозможно отличить одно произведение от другого, но общая атмосфера поддерживалась на должном уровне. Мужчины, как и положено в таких случаях, были в элегантных смокингах, их жены и подруги — в вечерних туалетах.

Джон скучал в одиночестве перед камином в своем довольно поношенном смокинге от Тьерри Мюглера. Он дожидался появления Бориса Пожарнова, внимательно разглядывал всех присутствующих мужчин, прислушивался к обрывкам разговоров, но с сожалением вынужден был признать, что среди гостей не было ни одного русского. Джону не терпелось столкнуться лицом к лицу со своим противником и узнать, сможет ли он выведать у него что-нибудь в этой обстановке, где тот будет вынужден соблюдать приличия. Если не сегодня вечером, то, быть может, завтра, во время охоты.

Джон был поглощен своими мыслями, однако вскочил на ноги, когда на верхней ступени изогнутой парадной лестницы появилась Виктория. Царственно прекрасная, она медленно спустилась в гостиную. Все в ней было просто, но в то же время естественно и изящно. Джон ощутил легкое головокружение.

Он подошел к Виктории, взял ее руку и прикоснулся легким поцелуем к нежной щеке. У него мелькнула мысль, почувствовала ли она грубые мозоли, натертые во время работы на «Южной звезде». Если почувствовала, то что она в них нашла, оскорбление или дополнительную привлекательность? Но надеждам Джона на то, что ему удастся полностью завладеть молодой женщиной на этот вечер, не суждено было сбыться. Виктория одарила его улыбкой, но тотчас же направилась обходить остальных гостей. Ему пришлось прилагать все усилия, чтобы не следить за каждым ее движением. Затем, когда дворецкий объявил, что ужин подан, Джон поспешил к ней, чтобы предложить свою руку. К его удивлению, Виктория не обратила на него внимания. Она прошла в обеденный зал одна, не упуская из виду ни одной мелочи, как и положено идеальной хозяйке.

Следующее разочарование ожидало Джона в обеденном зале. Величественный стол из тика и красного дерева, простирающийся под тремя люстрами, был накрыт на двадцать девять персон. Джон ожидал, что ему отведут место рядом с Викторией, так, чтобы, по крайней мере, им можно было разговаривать. Оказалось, что его посадили не просто на противоположный край стола от нее, но еще и по одну сторону, так что он не мог даже смотреть ей в глаза.

Женщин среди гостей было гораздо меньше, чем мужчин. Джон обнаружил, что с одной стороны от него сидит бесконечно тупой мультимиллионер из Вестонберта, наживший состояние на Интернете, а с другой — местный любитель поло, который тотчас же шепелявя признался, что у него выбиты три передних зуба. На прошлой неделе в Бофорте он получил удар клюшкой прямо в лицо. Джон обреченно вздохнул. Среди гостей по-прежнему не было никого похожего на Пожарнова. Вечер, судя по всему, обещал быть долгим и скучным.

Виктория занимала беседой завсегдатаев, сидящих рядом с ней, но общий разговор за столом прочно взял в свои руки ее брат Энди. Он часто вставал, произносил очередной тост и вскоре обратил внимание на Джона. Его природная говорливость еще больше усилилась от нескольких коктейлей, выпитых перед ужином.

— Джон! — начал Энди, поднимая бокал. — Я думал над тем, где уложить тебя спать, и тут до меня дошло, что тебе, наверное, будет уютнее всего внизу, в подземной темнице. Если ты обмотаешься цепями, то это поможет тебе почувствовать себя как дома.