– И решили его выкупить? – догадалась Люссия.

Дедок ее только слышал, но, видимо, за свою жизнь и не с такими особами общался.

– Конечно, прекрасная госпожа. Его ведь в любой из дней убить могли, а так он вырывался из оков рабства, становился моим учеником, уважаемым человеком. После моего обучения нашим канонам красоты и чувства прекрасного он совершенно преобразился, и несколько лет мы с ним путешествовали по всем государствам центра материка. Он завел великолепные знакомства, получил возможность общения с уникальными людьми, его в частном порядке обучали одни из лучших шабенов-академиков. Ну и наконец, когда он достиг десятого уровня, я ввел его в орден Морских Отшельников, где он и стал делать стремительную карьеру. Не скрою, вначале я ему очень много помогал, порой и не совсем в чистоплотных махинациях. Но все-таки достоинство и честь мы старались по основным критериям блюсти.

– То есть он вначале был добрым и пушистым? – не поверил Загребной.

– Несомненно! Все изменилось, когда этот подлый гензырский хан начал завоевание центра материка. И легко утвердил свою власть повсеместно буквально за два года. Ну а Бонг возопил, что это несправедливо: мол, какой-то дикий варвар стал императором, а он, рожденный на самом Лаккаре, должен взирать на это безобразие и молча терпеть. Вот тогда он и решил создать свою империю и посвятил всю свою жизнь только реализации этой мечты. А когда я высказался пару раз с острой критикой такой неоправданной экспансии, Бонг понял, что я ему больше не помощь, а обуза, и засадил в тюрьму. Через полтора года наведался похвастаться, что у него все идет по плану и через восемь лет он начнет завоевание континента. А чтобы я дожил до этого дня и увидел его триумф, с определенными угрозами перевел в резиденцию для престарелых придурков. И вот… как его и предупреждал, ничего у него не получилось… Идиот! А ведь какие примеры из истории я ему приводил!..

Всемирно известный бард наверняка бы еще долго распинался на побочные темы, но следовало и про оружие узнать.

– А что за оружие имелось у иномирца под названием «Перст Авроры»?

Лар пожал своими сутулыми плечами.

– С этой идеей неблагодарный Заррис носился уже давно, только я совершенно не понимал тех сложных технических терминов, которые при этом звучали. Вообще-то Бонг был невероятным тупицей и неучем в своем мире. Он сам мне в этом тысячи раз признавался. То есть он бездумно пользовался чудесами Лаккара и даже не подозревал, что и откуда у него под руками берется. Но вот некоторые базовые идеи у него в голове осели еще со школьной скамьи, и, когда его уровень шабена достиг семидесятого, он осознал, что находится всего в нескольких шагах от достижения своей мечты. Например, про «Перст Авроры» он утверждал… сейчас припомню дословно: «…банальная дисперсия жидкости с горизонтальным взрывным расширением…» О! И добавлял: с таким оружием ему на море не будет страшен даже сам демон Асма.

– Дисперсия?.. – шептал Семен под взглядами демонессы и Бьянки, которые только и присутствовали при беседе. – Есть дисперсия света, а вот жидкости?.. То есть некое вспенение воды и превращение ее в туман… Или вода банально разложится на кислород и водород? Да еще со взрывом? Или все-таки в пену? Может, и так… А что, если невероятное станет фактом? Мм? Вывод напрашивается один: толща воды станет пеной, и корабль упадет вниз… Возможно, что и разобьется о скалы дна… Потом волны сойдутся обратно… Однако! Вот тебе и тупой неуч! Но кто Заррису помогал в создании этого устройства? И где оно строилось?

– Кто помогал, не знаю, я уже тогда грел тюремные камни и помогал догнивать прелой соломе. А вот где… Скорее всего, в лаборатории, прямо над вот этой анфиладой верхних террас. – Лар Танет показал помещения на составленной схеме башни, а потом ткнул в другое место, и в голосе его засквозила печаль: – А вот здесь была собрана самая лучшая художественная библиотека не только ордена… Она, правда, всегда была защищена от влаги магически и складированием в сундуках, но на такой глубине наверняка ничего не сохранится…

– Загляну и туда, коль будет возможность, – пообещал Загребной, выходя из корабельного лазарета, где старца собирались подлечить. Но уже на палубе бормотал с несколько иными акцентами: – Книги – дело наживное, а вот «Перст Авроры» стоит немалого риска. С таким оружием да с тремя Реактивными Бликами нам и пять демонов, подобных Асме, будут не страшны.

Буквально все оказались настолько загружены потоком дел, что становилось трудно уследить за иными, не менее важными проектами и свершающимися событиями. А таких оказалось более чем достаточно. Хотя по важности следовало бы выделить два: окончание работы демонов-археологов по разгадке тайной письменности и дивные последствия взрыва, который уничтожил, превратил в мелкие обломки внушительный кусок острова-башни.

Правда, и еще один аспект удалось решить ближе к вечеру, но он тоже сказался на решении долговременных тайн и касался вначале только доктора Крахриса. Именно о нем пришлось выслушать срочное сообщение от остававшегося в процессе слежки десятника Лейта. Лейт доложил Загребному и графине Фаурсе сразу после того, как те вышли на палубу после долгой беседы с бардом Ларом Танетом. Благо что идти далеко не пришлось, а только установили вокруг себя двойной полог неслышимости.

– Господин доктор ведет себя несколько нервно и неестественно, – стал докладывать десятник скороговоркой. – А именно: если вдруг возникает малейшее подозрение на пересадку на иной корабль, Леон тут же бросается в свою каюту якобы за своими легкими доспехами и довольно просторным плащом. Но мне кажется, он на себе при этом не только доспехи прикрывает. Теперь я твердо уверен: у себя в каюте он хранит нечто, весьма его компрометирующее. Надо делать обыск в любом случае: с арестом или без.

Семен на эту тему размышлял не долго.

– Устроим без ареста. В этой неразберихе и нервотрепке такое проще простого. Только сделаем это уже ближе к вечеру, когда я закончу нырять. Надо будет подстроить так, чтобы Крахрис хотя бы на короткое время шагнул на палубу любого швартующегося к нам парусника. Потом моя резкая команда, и парусник должен по веской причине уйти к какому-нибудь острову. Еще лучше, если там будет много раненых и лекарская помощь будет экстренно необходима. Ну а мы отправляемся на полном ходу в Тарангон. По пути спокойно, всем скопом обыщем осторожно каюту.

– Понял, – ответил Лейт. – Организуем все так, чтобы получилось естественно и без истерики со стороны доктора.

Он уже собирался уходить, но в глазах мелькало какое-то сомнение. Поэтому Загребной так и не снял полога неслышимости.

– Что еще случилось?

– Да вроде пока ничего страшного… Да только мне это несколько странно. У всех простых воинов и моряков вдруг начался понос. Причем самыми первыми пострадали стрелки, которые в момент атаки на башню находились на палубе. Час назад желудки начало крутить и у самых младших шабенов. Сейчас вот началось у меня…

– И никто не обращает на это внимание? – поразился владелец крейсера.