– А что это случилось?

– Конфиденциальная информация, – отрезал Эдриан. – И потрудитесь прислать уборщика в комнату курсанта, через час. Так же подготовьте новые постельные принадлежности.

– Что, продала-таки вещи, воровка! Глаза б мои на тебя не смотрели! – выпалила женщина.

– Валентина, если бы за вас не просили, то сейчас вы бы уже были уволены. Это полное нарушение профессиональной этики! Напомню, что ваша работа заключается не в чесании языком и обвинений тех, кто в будущем будет спасать вашу шкуру.

Тетя Валя разом сдулась. Блеквел же более не смотрел на хлопающую ртом комендантшу, он подхватил меня под руку и довел до комнаты Селесты. Дождался пока сонная подруга, в ночной сорочке, едва прикрывающей бедра, откроет дверь и попросил ее позаботиться обо мне. О том, что делал куратор дальше, мне не известно.

Селеста взирала на меня с детским восторгом, и хотела услышать еще одну чудесную историю моих злоключений, но терпеливо ждала, когда меня-таки прорвет.

В себя я пришла уже только к середине ночи. К этому моменту я слопала коробку конфет, раза три попила чай, обустроила себе спальное место, сходила в душ, переоделась и даже легла в постель. Потом резко села и выругалась:

– Нет, ну это ни в какие ворота не лезет! Это что, он обо всем доложит начальству?

– Ну, наконец-то, – выдохнула подруга и включила свет. Снова поставила чайник и скомандовала: – Выкладывай, пока я тут не сдохла от любопытства!

Пришлось рассказать Селесте все мою эпопею от и до, в конце которой она надулась, словно мышь на крупу.

– У-у-у, зараза! Да как ты могла, мы же друзья! Да мы… Мы могли стать настоящими сыщиками и вывести этого убийцу на чистую воду! Хотя еще не поздно, а давай…

Селесту однозначно понесло. Ей не хватало приключений, а вот мне хотелось снова вернуть те дни, когда я беззаботно лежала на пляже, и сломанный ноготь казался огромной проблемой.

– Селл, послушай. Мы не будем в это вмешиваться.

– Что? – подруга надула губки и сложила ладошки.

Но я была беспощадна.

– Пойми, ты вообще не должна знать о случившемся. А во-вторых, ты тоже хочешь подарков от маньяка: изодранную кровать, угрозы и исписанную кровью стену?

Преувеличила, конечно, но цели достигла. Подруга отказалась от идеи стать сыщиком. Пожаловалась на свою скучную жизнь, немного посочувствовала мне, и лишь после этого мы пошли спать.

Надо ли говорить, что утро наступило неожиданно быстро, а едва я выглянула за дверь, как увидела наглую рыжую моську. Его величество Крис Ладлоу, собственной персоной, стоял в коридоре и поджидал меня, сияя, словно выиграл гран-при формулы один.

– Мне поручили охранять тебя, милая, – мурлыкнул он.

Селеста высунула мордочку, словно лисичка, и обиженно заметила:

– А ты не говорила, что тебя будут охранять! Я бы ради такого сателлита рискнула и потерпела некоторые неудобства.

– Ты не исправима! – сообщила я пустоте, так как подруга, несмотря на вчерашнее происшествие, уже строила глазки первому бабнику нашей академии.

Мы постигаем истину не только разумом, но и сердцем...

У сердца свои законы, которых разум не знает.

Блез Паскаль

Я вернулась в комнату, натянула спортивную форму и вышла в коридор, где меня ждал Ладлоу, мило беседуя с моей подругой.

– Ты готова, а то зарядка начнется через… – рыжий посмотрел на спортивные часы, украшавшие его запястье, и сообщил, – пять минут.

– Нет, – честно ответила я. – Но мое желание ничего не изменит.

Селеста подмигнула мне и, прошептав: «Удачи» – скрылась за дверью, решив не мешать нам.

Я осталась наедине с Крисом и едва сдержала стон. Да что же так не везет? Почему?! Почему из всех парней с пятого курса, в мои телохранители назначили именно Криса Ладлоу? Определенно, мне вместо завтрака предстоит встреча с Блеквелом!

Рыжий ринулся было приобнять меня или подхватить под руку, но я покачала головой:

– Неа, даже не надейся, блохастик.

Неужели он думает, что я похожа на дуру или на одну из этих пустоголовых поклонниц, состоящих в его фан-клубе? Я еще очень хорошо помнила его слова, сказанные в приватной беседе на Марсе. Крис Ладлоу хотел быть первым, кто заберется ко мне под юбку – из мести. Думаю и сейчас ничего не изменилось.

Словно читая мои мысли, он обольстительно улыбнулся, так что сердце предательски дрогнуло. Я невольно облизала губы и посмотрела в его лукавые зеленые глаза… Знает! Знает змей искуситель, как я на него реагирую, все знает!

– Малышка, могу тебя сразу предупредить – это бес-по-лез-но, – нараспев протянул мой рыжий кошмар.

– Что бесполезно?

Спокойно поинтересовалась я и пошла на зарядку, даже, можно сказать, побежала.

– То, что ты задумала – бесполезно.

– А что я задумала? – резко затормозила и обернулась, так что Ладлоу врезался в меня. Естественно нарочно, скотина такая. Он придержал меня за талию, громко и фальшиво ойкнув.

– Малышка, да у тебя на лице все написано, – прошептал Крис, продолжая греть свои лапы на моей обнаженной талии.

В этот момент я жалела, что не надела бесформенную футболку, вместо красивого, но ужасно короткого топа.

– Что ж, раз написано, тогда ты знаешь, что сейчас должен сделать! – прошипела, еле сдерживаясь.

– Малышка, я всего лишь придержал тебя, чтобы ты не упала. Не стоит так злиться. Я же не виноват, что ты такая неловкая, – усмехнулся Ладлоу и убрал руки, успев меня слегка пощекотать.

Еле-еле сдержала свой хохот. Да, я еще боюсь щекотки, и рыжий, видимо, проверял меня. Я залилась краской.

– Не распускай руки, а то я тебе их …

– Что? – перебил меня Ладлоу и совершенно похабно ухмыльнулся, шлепнул меня по попке и заявил: – Лакшми, пошевеливайся. Из-за тебя мы опоздаем!

Все, слов у меня просто не осталось, хотелось придушить эту рыжую гадину. Но вместо каких-либо действий, сжала зубы, призывая внутренний покой. Ничего, еще успею возместить ущерб, нанесенный мне этим засранцем, а вот препод ждать не будет. Наматывать дополнительные круги не хотелось.

В общем, прибыли мы вовремя. Хэр Мюллер снова свирепствовал, так что после отжиманий мне хотелось умереть, но одна наглая рыжая морда, ждавшая меня на травке, заставляла держать лицо.

Я ждала, что Крис будет меня подкалывать, но он молчал и делал вид, будто не видел моих потуг и то, как предательски тряслись ноги.

Он просто молча подал руку, поднял меня с земли, когда преподаватель всех отпустил. И пошел в сторону академии. А я боялась смотреть ему в лицо. Хуже всего видеть жалость, исходящую от твоего врага.