– Но если все остается по-старому и нет никакой возможности изменить что-то к лучшему, зачем мы здесь?

Харрис стучит по висящей над корзиной трубе пневмопочты, и та начинает качаться.

– КЛИЕНТ ХОЧЕТ ЗНАТЬ, ЗАЧЕМ МЫ ЗДЕСЬ! ХОЧЕТ ЗНАТЬ, В ЧЕМ СМЫСЛ!

Он ждет. Ничего не происходит. Он складывает руки на столе.

– Мистер Эндерс, когда Иов хотел знать, Бог спросил, где был Иов, когда он – Бог – создавал Вселенную. Думаю, что вы не заслуживаете даже такого ответа. Так что будем считать вопрос закрытым. Итак, что вы решили? Выбирайте дверь.

Билл думает о раке. О боли, которую перенес. Опять испытывать те же страдания… правда, он не будет помнить, что уже проходил через все это. Если, конечно, Айзек Харрис говорит правду.

– Вообще никаких воспоминаний? Никаких изменений? Вы уверены? Откуда вы можете знать?

– Потому что разговор всегда один и тот же, мистер Андерсон. Всегда и со всеми клиентами.

– Меня зовут Эндрюс! – внезапно срывается на крик Билл. Потом продолжает, уже тише: – Если я постараюсь, постараюсь по-настоящему, уверен, что мне удастся за что-то зацепиться. Пусть даже это будет случай с мизинцем Майка. А одного изменения может оказаться достаточно, чтобы… Не знаю…

Например, повести Эннмари в кино, а не на ту проклятую вечеринку?

– Мистер Эндрюс, существует поверье, что до рождения каждой человеческой душе известны все тайны жизни, смерти и Вселенной. А перед самым рождением над младенцем склоняется ангел, прикладывает палец к его губам и шепчет: Тсс! – Харрис дотрагивается до губного желобка. – Согласно поверью, это след от пальца ангела. Он есть у всех людей.

– А вы видели ангела, мистер Харрис?

– Нет, но однажды я видел верблюда. Это было в зоопарке Бронкса. Выбирайте дверь.

Раздумывая, Билл вспоминает рассказ Фрэнка Стоктона «Невеста или тигр», который им задавали прочесть в школе. Там у героя был выбор намного сложнее.

Мне надо изменить хотя бы что-то одно, говорит он себе и открывает дверь, ведущую в жизнь. Хотя бы одно.

Его окутывает белый свет возвращения.

Доктор, который осенью не поддержит республиканцев и проголосует за Эдлая Стивенсона[15](о чем его жена ни в коем случае не должна узнать), наклоняется вперед, будто официант, протягивающий поднос, и выпрямляется, держа за пятки голого младенца. Звонко шлепает его по попке, и тот заходится в крике.

– Миссис Эндрюс, у вас родился здоровый мальчик, – говорит доктор. – На вид около семи фунтов. Поздравляю.

Мэри Эндрюс берет младенца. Целует в мокрые щечки и бровки. Они назовут его Уильямом, в честь ее деда по отцовской линии. Он может стать кем захочет, делать все, что захочет. От этой мысли у нее захватывает дух. Она держит в руках не просто новую жизнь, а целую вселенную возможностей. «Разве может быть что-то чудеснее?» – думает она.

Посвящается Сурендре Пателю

Перевод В. Антонова

Ральф Вичинанца, мой близкий друг и деловой партнер, занимавшийся продажей прав на издание моих книг во многих странах мира, обладал удивительной особенностью. Он выходил ко мне с интересными идеями как раз в тот момент, когда один проект я уже завершил, а к другому еще не приступал. Я предпочитаю никогда не рассказывать, над чем работаю, так что у него, похоже, имелся какой-то особый дар. Именно он подал мне идею попробовать свои силы в написании романа-сериала в духе Чарлза Диккенса, и брошенное им зерно постепенно выросло в «Зеленую милю».

Ральф позвонил мне вскоре после того, как я закончил первый вариант «Истории Лизи» и взял паузу, давая роману время улечься в голове, чтобы затем довести его до ума (другими словами, я ничего больше не делал). Он сказал, что «Амазон» начинает выпуск ридера «Киндл» второго поколения, и компания надеялась, что какой-нибудь классный сочинитель бестселлеров выручит их отдел по связям с общественностью и напишет рассказ, в котором «Киндл» будет являться элементом сюжета. (Такие довольно объемные литературные произведения стали впоследствии именоваться «Киндл-синглами».) Я поблагодарил Ральфа и ответил, что мне это не интересно по двум причинам. Во-первых, я никогда не умел писать рассказы на заказ. Во-вторых, я никогда не позволял использовать свое имя в коммерческой рекламе – единственным исключением была реклама «Американ экспресс», да и то давно. И – Бог свидетель! – как же все это было глупо. Меня обрядили в смокинг, посадили на руку чучело ворона и заставили позировать в каком-то продуваемом всеми ветрами замке. По словам одного из друзей, я был похож на крупье казино с языческим талисманом в виде птицы.

«Ральф, – сказал я, – мне нравится мой «Киндл», но рекламировать «Амазон» я не испытываю ни малейшего желания».

Тем не менее сама идея запала мне в голову, главным образом потому, что я всегда был неравнодушен к новым технологиям, особенно к имеющим отношение к чтению и письму. Через пару дней после звонка Ральфа я совершал традиционную утреннюю прогулку и вдруг сообразил, о чем мог бы быть такой рассказ. Идея была слишком хороша, чтобы позволить ей пропасть. Я ничего не сказал Ральфу, но отослал ему готовый рассказ со словами, что компания может использовать его для продвижения своей продукции. Я даже появился на официальной презентации и прочитал отрывок.

Кое-кто в литературных кругах облил меня помоями, расценив это как погоню за барышом, но, как говорил Джон Ли Хукер, «меня это не колышет». Для меня «Амазон» – еще один рынок, причем из тех немногих, что выпустит рассказ отдельным изданием. Никаких авансов я не получал, а гонорары с продаж (или скачиваний, если угодно) были и продолжают поступать. Я с удовольствием пополнил свой счет в банке; есть известное выражение, что «трудящийся достоин награды за труды свои»[17], и я считаю, что оно верно. Я пишу ради своего удовольствия, а удовольствие, увы, в карман не положишь.

И был еще один особенный бонус: радость, которую доставил Ральфу единственный в своем роде розовый «Киндл». Этот рассказ стал нашим последним по-настоящему крутым совместным проектом, потому что пять лет назад мой друг внезапно скончался во сне. Ох, как мне его не хватает!

Этот вариант рассказа значительно переработан, но читатель обратит внимание, что действие происходит в эпоху, когда электронные устройства для чтения книг были еще в новинку. Кажется, что это было очень давно, правда? Найдутся здесь сюрпризы и для фанатов Роланда из Гилеада, выискивающих любые ссылки на Темную Башню».

Когда коллеги Уэсли Смита интересовались – зачастую саркастически приподняв брови, – что он делал с этим гаджетом (все они называли его «гаджетом»), он отвечал, что осваивал новые технологии, но это было не так. Он приобрел электронный ридер «Киндл» просто из чувства противоречия.