Финн без умолку мяукает, глядя, как ее брата и сестер пересаживают из корзинки в картонную коробку. По пути к машине Хлоя пару раз шмыгает носом. По пути от машины к приюту она шмыгает носом еще чаще. В приюте ее встречает паренек чуть постарше ее самой. У него длинные пшеничного цвета волосы, заплетенные в дреды, и колючие, темные, словно ониксы, глаза. Он худой и высокий, на нем кожаные сандалии, пара десятков плетеных нитяных браслетов и футболка с надписью «Моя карма переехала догму».

– Что тут у нас? – спрашивает он, едва Хлоя ставит на стойку коробку.

Она приоткрывает крышку, нарочно выставляя напоказ свою изувеченную руку, словно вынуждая парня отреагировать, но он едва смотрит на обрубок ее мизинца.

– Ой, какие маленькие. – Он гладит Бритни, поднимает ее на ладони. Она неловко выкручивается и чуть не выпадает у него из рук, израсходовав еще одну свою жизнь. – Тс-с, – успокаивает ее он, и она, как ни странно, действительно затихает.

Похоже, этот парень заклинатель котов или что-то в этом духе. Бритни тыкается носом ему в ладонь, принимается ее вылизывать.

– Ты за ними ухаживала? – спрашивает он.

– Как ты это понял?

– Такие маленькие котята обычно не идут к людям на руки. – Он переводит взгляд с Бритни на Хлою и хитро улыбается. – Впечатляет.

– Спасибо, – говорит Хлоя, заливаясь краской.

– Работа нужна?

– Что, прости?

– Ну, ты явно любишь животных достаточно сильно, чтобы выходить трех котят. Ты умеешь с ними обращаться, и у тебя нашлось на это время. Сегодня понедельник, а ты не в школе. А нам в будни нужна помощь. Хочешь у нас работать?

– Только не думай, что меня из школы выперли, – защищается Хлоя.

Ее и правда ниоткуда не выперли. Теоретически у нее есть время до конца лета, чтобы дописать курсовую и сдать экзамены, вот только она до сих пор еще ни разу не открыла учебники.

Парень пожимает плечами:

– Мне неважно, выперли тебя из школы или нет, я просто констатирую очевидное. Сегодня понедельник, середина дня, ты сдаешь этих малышей в приют, так что теперь, надо думать, у тебя есть свободное время.

Хлоя мрачно хмурится. Она в ярости от его предположения о том, что у нее нет занятий в жизни. Я смотрю, как он вызывающе поднимает брови и расплывается в довольной улыбке, словно призывая ее сказать ему, что он не прав, и тут, как ни странно, Хлоин гнев рассеивается как дым, и она хихикает.

Он просто очарователен. Я рассматриваю его более пристально. Он довольно симпатичный – или когда-то был, или мог бы снова стать, если бы подстригся и сбрил темноватый пух, покрывающий его щеки и шею, словно лишайник. У него красивый профиль – длинный греческий нос, высокие скулы. Он из тех людей, которые на первый взгляд совершенно не кажутся интересными, но потом ты вдруг видишь их красоту.

Соглашайся, радостно уговариваю я. Хлое скучно, она то и дело впадает в депрессию, все время сидит дома одна, а эти чертовы таблетки так и лежат у нее под подкладкой чемодана.

– Сколько тут платят? – спрашивает она.

– Это волонтерская работа.

– То есть нисколько?

– Толика заботы и доброты часто стоит дороже, чем пуд золота.

– Ты цитируешь Джона Рёскина, чтобы склонить меня к рабскому труду? – спрашивает Хлоя.

– Ты права, вышло неловко. Очевидно, ты слишком умна, чтобы здесь работать, – говорит он.

У него на лице явно читается уважение к Хлое, узнавшей и цитату, и ее автора. Я знать не знаю, кто такой Джон Рёскин, но меня ничуть не удивляет, что его знает Хлоя. Моя сестра поразительно умна, к тому же память у нее цепкая: любые обрывки и кусочки информации, которые становятся известны Хлое, навсегда поселяются у нее в голове. Школа никогда не была ей особенно интересна, но она знает куда больше, чем любой из моих знакомых.

Брут недоволен. Он пищит изо всех своих котеночьих сил. Хлоя вынимает его из коробки и гладит, но тогда расстраивается Линдси, которой не нравится одиночество. Хлоя достает и ее, придерживает ее второй рукой, по очереди гладит обоих котят подбородком.

– Похоже, мы тут закончили, – говорит парень. Он сажает Бритни обратно в коробку, и она тут же принимается жалобно мяукать. У Хлои заняты руки. Парень отворачивается и идет к двери. – Оставляй их, я ими займусь, когда вычищу клетки.

– Они есть хотят, – возражает Хлоя.

– Ага, – говорит он. – Смесь в холодильнике. – Он кивает на небольшой холодильник в углу. – Микроволновка рядом с ним.

С этими словами он, не говоря больше ни слова, идет по своим делам. И только я вижу, как его губы растягиваются в победной улыбке, когда он слышит, как у него за спиной открывается дверца холодильника, а Хлоя шепотом бормочет ругательства в его адрес.

Сегодня Пасха. Папа с Вэнсом стоят друг напротив друга посреди кухни. Выглядят они так по-свински, что я понимаю, для чего Бог создал женщин. Мужчина без женщины – сбитое с толку, нелепое существо. Кухня заставлена пакетами и коробками, в которых лежит недоеденная готовая еда, повсюду громоздятся грязные тарелки, вилки, одежда, словно в распоряжении обитателей коттеджа нет ни единого ящика или кухонного шкафа. Папа с Вэнсом уже больше месяца живут с тремя комплектами одежды на каждого. После единственной за это время поездки в прачечную все, что у них было белого, равномерно окрасилось в грязно-серый цвет.

– Я поеду. И вам тоже стоит, – говорит Вэнс таким тоном, что я сразу вспоминаю, каким высокомерным он раньше был. – Мне нужно увидеть Хлою. Хотите сидеть тут и жалеть себя – пожалуйста. Отдайте ключи.

– Катись к чертям!

– Я к ним попаду, не сомневайтесь. Но мне еще надо до них добраться. Отдайте ключи, или я сам заберу.

– Думаешь, ты со мной справишься, хиляк? – гогочет папа. – Я даже с одной ногой отлуплю тебя так, что ты будешь молить о пощаде.

– Хотите драться?

– Констатирую факт. Давай попробуй. У меня поднакопилось силенок, и я с удовольствием использую их, чтобы хорошенько отбить твою дохлую неблагодарную задницу.

– Неблагодарную? Да за что, блин, мне вас благодарить?

– Хватит тявкать, смирись уже. Или просто заткнись. – Папа вытаскивает из кармана ключи от машины Вэнса и трясет ими у него перед носом.

– Давайте на интерес, – говорит Вэнс. – Если я отберу ключи, вы поедете со мной.

– Ты их не отберешь.

– Если не отберу, останусь, – говорит Вэнс.

От мысли о том, что он не увидит Хлою, у него дрожит голос.

– Что за глупости. Если ты не отнимешь ключи, останешься в любом случае.

– Нет. Я могу уехать на попутке, – парирует Вэнс. – Условие такое: если вы выиграете, я останусь, пока не закончу с поисками Оза.