Эна вздохнула. Втайне она надеялась, что этот разговор можно будет отложить.

— Что вас интересует, госпожа Эна?

— У меня есть несколько вопросов, — девушка нервно облизала губы, и, дождавшись, кивка ректора, продолжила, — во-первых, в академии я встретила группу учеников, которые держатся особняком. Один из них носит кинжал с изображением орла.

— Я понимаю, о ком вы, но настоятельно не рекомендую с ними связываться.

— Нет-нет, мне просто интересно. Кто они?

Мужчина скрестил пальцы и задумался на какое-то мгновение.

— Что ж, так и быть, — вдруг сказал он и коротко улыбнулся, — вы ведь знаете в общих чертах генеалогию ко Арджит?

Не дождавшись её ответа, ректор продолжил.

— Главная ветвь семьи, наиболее ярким представителем которой был Эрагаль. Он удочерил Аггуль, но его крови в ней нет. Но, говорят, и полагаю, что это абсолютная правда, у Эрагаля был брат. По отцу. О матери ничего не известно, что тоже весьма примечательно. Не знаю, по какой причине отец старейшины скрывал свое незаконное дитя, но что было, то было. Он жаловал своему сыну и группе его ближайших родственников северные наделы. Это суровые края, там мало еды, земля скудна, и людям приходится работать на износ, поэтому никто тогда не посчитал эти земли за дар. Скорее, с глаз долой. Но, оказалось, что не все так просто.

Эна с интересом вслушивалась в речь ректора. У него был красивый голос, звучный, и даже завораживающий.

— Именно на севере добывается серебро. Вы ведь видели традиционные одежды и символы власти старейшины? Все они сделаны из серебра или так или иначе содержат серебряные вкрапления, этот металл используется и во многих ритуалах, что уж говорить об излюбленном оружии аристократии. Серебро — показатель статуса. Им не может владеть кто угодно, оно отнюдь не дешево, но дело не в этом — изделия из серебра передаются в семьях, от родителей — детям, многие из них имеют силу, защищают. Естественно, не все свойства таких амулетов изучены. Так вот, за какие-то несколько лет изгои становятся баснословно богаты. Север закрывают от любопытных глаз, да и попасть туда может лишь опытный путешественник. Я слышал, что, когда отец Эрагаля умирал, то выпросил у сына обещание никогда не вступать в северные пределы и не мешать его родственникам вершить свои дела. Последние слова пусть нелюбимого, но отца Эрагаль не мог не исполнить. Отсюда эта ситуация. Насколько я знаю, старейшина Аггуль также не вмешивалась, так как глубоко чтила своего наставника.

— Но у вас есть какие-то догадки?

— Есть, — мрачно подтвердил ректор, — несколько лет назад я встретился с одним путешественником. Он не принадлежал нашему клану, скорее, ко Воанергес, но сказать трудно. Он упомянул, что видел север Балии, и никогда не сможет забыть те ужасы.

Эна подобралась и стиснула зубы.

— Путешественник сказал, что ко Арджит правят там железной рукой, никого не выпускают за границы, остальные — лишь бессловесные рабы. Но не это важно. Речь шла об экспериментах над людьми, бесчеловечных пытках, и я меньше всего хочу, чтобы вы брались за это дело.

Эна кивнула. Она и сама не испытывала особого желания, но помочь Дану была обязана.

— Ваше любопытство удовлетворено?

— Не совсем, — выдавила девушка и нервно улыбнулась.

— Что ещё?

— Вы… вы — мой отец?

Ректор ничуть не удивился её вопросу, лишь взгляд потемнел, а лицо показалось ей донельзя усталым и старым.

— Да.

Эна моргнула, стараясь справиться с нахлынувшими слезами. Здесь она не должна плакать!

— Тогда почему вы мне не рассказали раньше?

— Ради безопасности.

— Вашей?

— Нет, твоей. К тому же, я обещал твоей матери, её последнее желание…

— Все и так знали, что я — дочь Нияти. Что бы изменило, если бы я знала своего отца?

— Возможно, ты не совсем понимаешь, кто я.

Эна начала сердиться. Этот человек был невыносим, а его невозмутимость просто раздражала.

— И кто же вы, господин ректор?

— Я — младший брат императора, второй в очереди на престол на данный момент.

Эна замерла на мгновение, а ректор терпеливо ждал.

— Скажите, что это шутка.

— Боюсь, что нет. Хотя… моё нынешнее положение совершенно не говорит о таком высоком статусе.

Эна не нашлась, что ответить. Всё казалось нереальным. Она пришла сюда найти ответы на свои вопросы, а запуталась ещё больше.

— У Нияти получилось скрыть мою личность от императора, поэтому у нас есть время для тебя.

— Что?

— Твоя задача — учиться, решать свои мелкие вопросы пока. Возможно, совсем скоро всё изменится. Факт номер два — у императора не может быть детей. Насмешка природы, знаешь ли.

Эна вжалась в кресло.

— Кого он только не звал, лекарей и целителей из самых редких уголков империи, но почему-то никто не мог ему помочь. Судьба, она такая.

— Мне как-то нехорошо, — едва слышно прошептала Эна и встретила усталый взгляд ректора.

— Это не то, о чём ты должна думать сейчас. Что там вам поручил старейшина? Занимайся этим. По возможности будь осторожна, сильно не вмешивайся и не привлекай внимание. Все эти меры дают тебе самое ценное.

— Время, — сказала Эна, и ректор кивнул.

— Вы… вы хотите обнародовать своё отношение ко мне?

— Ты спрашиваешь, признаю ли я тебя своей дочерью официально?

Девушка поежилась, не решаясь смотреть в глаза этому влиятельному человеку.

— Ну, да.

— А ты хочешь?

— Нет! — выпалила Эна, даже прежде, чем успела поразмыслить над ответом.

— Так и знал, — усмехнулся ректор, но усмешка вышла какой-то жалкой, — да и не время сейчас. Ты слишком молода и совсем не опытна в таких делах, тебя просто заклюют.

Она это понимала и сама. Хотелось так много спросить, но Эна остановила себя. Как может она спросить у самого брата императора, знал ли он, где она жила, приезжал ли хоть раз, чтобы увидеть её, понимал ли, что ей там одиноко?

Девушка тряхнула головой. Нет, так она позориться не будет.

Ректор молчал, рассматривая письменные принадлежности на своём столе, но и не прогонял её. Тишина становилась неловкой и давила.

— Простите, что отняла у вас столько времени.

— Приходи, когда хочешь.

Эна вздрогнула, не веря своим ушам. Он… он хочет, чтобы она приходила?

— Я не был рядом с тобой всё это время, оправдываться не люблю и не собираюсь, но, если тебе нужна помощь сейчас, пока ты в моей академии, ты можешь приходить в любой момент.

— Спасибо, — прошептала ошарашенная Эна и, поклонившись, вышла в коридор.

Она ещё долго бродила по завиткам-холлам академии, прежде чем пришла к себе и, упав на кровать, принялась рассматривать потолок. Могла ли