Обреченно присела на кровать, не представляя, что теперь будет. Как же так? Ведь все было хорошо. Спокойно. После обжигающей страстной ночи больше с Вадимом не виделась. Вероятно, он вновь выполняет заказы. Да и разве возможна у наемника семья? Жить в вечном страхе? Переживать, бояться выйти из дома, потому что твой муж преступник? Да и кто сказал, что он возьмет меня в жены? Глупость. Бред. Этот мужчина не готов на семью, и неважно, что я схожу с ума от мыслей, вою в подушку, вспоминая о нем. Это вопрос о детях, семье, ответственности и опасности. Совсем другое. Поэтому мне было страшно подумать о том, чтобы рассказать ему правду.

«А если узнает?» – угнетающий вопрос не давал покоя. Боялась. Тряслась от страха. Ведь если вспомнить его слова – то моментально вернешься в чувство от наивных сказочных фантазий. Вадим же не обычный человек, он убийца, и за ним охотятся. И как быть мне? Нам? Разве это жизнь? Да и зачем я ему нужна? Не нужна. Не сомневалась.

Мгновенно вспомнила нашу последнюю встречу, когда дрожала от удовольствия в его руках, улыбаясь, замечая в его глазах восторг. Ферзь не просто занимался сексом, он сводил с ума, вновь и вновь заставляя умолять о наслаждении. Мы не спали. Совсем. Когда все закончилось, я кое-как поднялась и ушла. Ни одного слова мы друг другу не сказали. Потом мне было плохо, грустно, тяжело, но иного решения я не видела. Совсем. Да и какой может быть выход? Нужно быть реалисткой.

А теперь я беременна. Как Ферзь в тот раз сказал: «Но если случится один процент из ста и ты забеременеешь, то… я не откажусь от своего ребенка… как и не позволю его матери сбежать». Невероятно! И что теперь делать? Или все возможно? Моментально вспомнила вторую его фразу после первой: «Успокойся. Такого не может случиться, и ты… не нужна мне…»

Закрыла лицо руками, не в состоянии плакать. Я была в шоке. Не верила, что такое возможно. Была растеряна и напугана.

Опять. И снова малыш не от того мужчины. А теперь еще вдвойне опаснее. Как так? Ну почему я такая? Почему у меня все не так, как у всех?!

За прошедший месяц я получила на руки все необходимые бумаги и продала квартиру, но вот не смогла купить в Москве ничего. Дорого. Присматривалась. И где только не рассматривала вариант покупки однокомнатной квартиры, но ничего не нравилось. Каждый день проглядывала сайты недвижимости, искала, ожидая найти свое. Марина, у которой до сих пор жила, не согласилась отпускать к Ирине, считая, что мне пока рано сбегать и в том числе покупать квартиру. Она чего-то ждала и довольно щурилась, когда разговор заходил о недвижимости и переезде. Да и мне было неудобно жить у Ирины. Да, она сейчас жила у Медведева, но все равно – подруга могла ее сдавать и получать доход. Еще не хотела никому мешать. Когда стала жить у Марины, принесла деньги за жилье, но она не взяла, устроив мне головомойку, как она весело называла, когда все бежали к ней в кабинет на планерку, а потом попросила нарисовать ей картину в подарок. Поэтому мы сейчас жили здесь, и я начала писать картины.

Зазвучала приятная мелодия, льющаяся из айфона. До сих пор не могла привыкнуть к новой игрушке. Его мне подарила Марина, а мой забрала, утверждая, что это для безопасности.

Посмотрела на экран – Егор. Он ежедневно звонил, спрашивал про здоровье, мою дочь, периодически приглашая в ресторан, театр или кино. Первое время я отказывала. Не знаю почему. Не могла. Потом он стал подъезжать к нам, предлагая пройтись по саду и поиграть всем вместе. Алена была счастлива. После продажи квартиры согласилась на поход в ресторан, чтобы отметить выгодную продажу. Я не могла отказаться. Егор почти все сделал сам, а я только подписала бумаги, когда он приехал за мной на сделку. Мужчина не давил, молчаливо заботился, охранял. Иногда я его не понимала. Совсем. Но почему он такой? Чувствовала себя бессердечной, потому что не могла ответить взаимностью.

Вновь пошел звонок. Задумалась. Взяла айфон и, прочистив голос, произнесла:

– Привет.

– Ты можешь сегодня проехаться со мной? Я бы хотел тебе кое-что показать. Это очень важно для меня.

Смутилась, начиная думать о том, что это может быть. Не представляла. Для меня Егор был загадкой. Да, он добрый, чуткий и внимательный, но так только со мной. Даже с Ириной он был не столь великодушен – простое общение. С Мариной, когда приезжал, Егор держался корректно, сдержано, но доброжелательности не было. Наоборот, в глазах мужчины и женщины читала агрессию, видела столкновение. Вурковская хищно смотрела на него, постоянно провоцируя на конфликт, а Егор относился с неким пренебрежением, открыто показывая, что он выше ее. Не знаю, возможно, мне так показалось, но было неприятно. Марина заботилась обо мне и моей дочери, защищала в своей особой манере. И мне было неприятно наблюдать их ядовитые стычки.

С Ирой Марина подружились, чему я была несказанно рада. Лисина для меня была настоящей сестрой, и Марина с каждым днем становилась роднее. Так странно, чужие люди значили больше, чем семья. А родные… предавали вновь и вновь. Как же так?

– Да, конечно, – пролепетала, чувствуя усталость. Хотелось спать. Но как отказать, если для мужчины это важно. Он для меня столько всего сделал – и я смогу. Только как успокоиться после шокирующей новости?

– Тогда я подъеду через два часа. Не против?

– Нет, не против, – сказала, не зная, как себя заставить улыбаться и куда-то идти. Но в душе все надрывалось от растерянности и страха. Я не знала, как быть. Делать аборт – не могла себе это представить. Вероятно, я слабая. Но ведь это не единственный путь в сложившейся ситуации?

– Знаешь, по твоему голосу чувствую, что ты чем-то опечалена, – вдруг с волнением сказал Егор.

– Нет, ты ошибаешься. Все хорошо, – поспешно заявила и перевела взгляд на бумагу. УЗИ – заключение врача нужно убрать, чтобы никто не увидел, пока я не решила, что буду делать.

– Тогда жди меня. Я заеду.

Через два часа я собиралась спуститься. Поцеловала малышку и, укрыв одеялком, пошла к двери, на секунду задерживаясь, вглядываясь в личико своей девочки. Прекрасная малышка. Моя нежная девочка, в которой души не чаяла.

Постояла некоторое время и пошла, чувствуя усталость. Теперь понимала, почему так плохо себя чувствовала, особенно с утра. Мое обычное состояние – вечная тошнота, но я считала это от таблеток, которые прописал мне невролог. Побочный эффект – головная боль и тошнота. Марина же ворчала на повара – Гульнару, которая старалась ловить меня и спрашивать, что не понравилось. Было неудобно и стыдно. Все оказалось банальным. А ведь на вопрос женщины о беременности, я заявила, что такого быть не может. И вот. Как ни печально, но факт.

На пути к центральному входу встретила Марину. Она скривилась и придирчиво посмотрела на меня, при этом уточняя:

– И что такая кислая? Опять таблетки приняла?

– Я… – смутилась и как можно бодрее заявила: – Все хорошо.

– Может, адвоката твоего пошлем домой? Ничего с ним не случится. Уверена, он поймет.