люди через пять минут засыпают, а эта уже пару часов стоит у окна и куда-то смотрит.

Девушка снова смерила главврача злобным взглядом, после чего подкатила глаза и упала бы на пол, если бы не вовремя подбежавший Евгений, который в самый последний момент успел подхватить ее на руки.

— В машину ее неси, — устало махнул Борис. Евгений, с девушкой на руках, быстро вышел из палаты.

— Пошли за выпиской, — пробормотал главврач.

57. Алисия

Очнулась я в совершенно незнакомой комнате. И, слава всем высшим силам, одна. Тут смердящую старуху дольше одного дня выдержать было невозможно. Еще и этот здоровяк главврач, как его называли, вколол мне какую-то гадость. Все остальное было словно в тумане. Пришли какие-то двое мужчин, один постарше, второй моложе. Тот, что был моложе, чему-то на то, что рассказывал главврач, очень громко смеялся. А потом, жаждая всем своим затуманенным рассудком разорвать главврача на части, я провалилась в черный туман. И вот я здесь. Тишина. Где-то недалеко птицы щебечут. Я зевнула, потянулась и ласково улыбнулась лучам солнца, проникавшим в комнату через окно. Наконец-то, можно не притворяться, что солнце мне как-то мешает. Теперь мне не следует изображать из себя вирессу и признать в себе даймару. Но все равно, придется соблюдать осторожность. Мать всегда учила меня, если я вдруг попаду в другой мир, хотя я слабо в это верила, нужно вести себя как можно более скрытно. Неизвестно еще как будут реагировать местные на того, кто очень сильно отличается от них. Я всегда помнила, как люди чуть не уничтожили нас.

— Так, посмотрим, куда я попала, — едва слышно проговорила я и попыталась подняться. Ноги тут же подогнулись, как будто были чужими, и я едва смогла удержаться за тумбочку возле кровати. Тумбочка не выдержала и с грохотом обрушилась на пол. Я упала рядом и замерла, ожидая того, что сейчас будет. Дверь распахнулась и в комнату вбежала женщина.

— Лилечка, да что же ты сама встала-то? — всплеснула она руками и, подбежав ко мне, попыталась поднять. У нее это плохо получалось, поскольку я пыталась прихватить с собой и тумбочку, крепко обхватив ее руками.

— Вот так, теперь дома решила рушить все вокруг? — прогремел надо мной мужской голос.

— Зачем тебе тумбочка? — спросил он же. После чего многострадальную тумбочку выдернули из моих рук, а меня подняли, чуть встряхнули и усадили обратно на кровать.

— Ты чего ее так дергаешь? — возмутилась женщина.

— Сергеич сказал, что с ней все в порядке, — ответил мужчина, которого, как я смутно запомнила, звали Борис.

— Сергеич и не такое расскажет, чтобы только избавиться от тебя, — хмыкнула женщина. — А у Лили было сотрясение, и гад этот еще ей что-то вколол непонятное. Он же тебе так и не сказал, что именно вколол?

— Нет, — пожал плечами Борис.

— Ну вот, — продолжила женщина, — наверняка что-то для психов. А Лилечка у нас не псих. Теперь едва на ногах держится.

— Ну, знаешь, наша доченька до аварии и не могла даже помыслить о том, чтобы бы в чужую бабку подушками пулять, — хмыкнул Борис.

— Это стресс, — резко сказала женщина. — И вообще, иди отсюда. Ребенку нужна любовь и ласка.

— Как же, — с сомнением покачал головой Борис, но все же вышел.

— Доченька моя, не волнуйся, сейчас все будет хорошо, — произнесла женщина и, наклонившись, поцеловала меня в лоб и погладила по щеке. От этой неожиданной ласки я вздрогнула. Женщина заметила это и улыбнулась.

— Замерзла, наверно, в одной рубашке? Ну, ничего, мамочка сейчас поможет тебе одеться. А потом мы спустимся на кухню, и ты выпьешь горяченького чая. Или может, ты есть хочешь? — я только ошарашено кивнула.

— Вот и славно, а я как раз отбивнушек наделала с картошечкой?

— Что? — про себя спросила я, не понимая, что такое отбивнушечка и картошечка. Слова какие-то смешные. Странно, я все понимала, но эти слова просто озадачили меня. Женщина тем временем открыла небольшой шкаф и принялась вытаскивать оттуда странные вещи.

— Так, это подойдет, — сказала она и кинула вещи на кровать. Потом посмотрела на меня и произнесла, — пойдем-ка сперва в ванную, и голову помыть тебе надо, — мне ничего не оставалось, как подчиниться. И я, поддерживаемая женщиной за руку, вышла из комнаты, прошла немного по коридору и вошла в другую комнату. Она была совершенно маленькой и какой-то нелепой. По центру находилось нечто похожее на большой таз белого цвета, в котором едва можно было разместиться. Сбоку что-то напоминающее шкаф с полупрозрачными стенками. А почти возле входа, на стене крепился странный предмет, тоже белого цвета. Сверху над ним было и вовсе что-то непонятное, серебристого цвета. Женщина тем временем, аккуратно поставила меня возле стенки, чтоб я снова не упала и открыла дверцу непонятного шкафа. Повозилась там немного и до меня донесся звук падающей воды.

— Вода? — беззвучно удивилась я и схватилась за двери, чтобы не рухнуть.

— Ну вот, водичка нормальная, — весело сказала женщина, подошла ко мне, закрыла дверь, за которую я судорожно цеплялась. И ловко стянув с меня какой-то балахон, подтолкнула к шкафу, откуда журчала вода. Я в ужасе оглянулась на нее.

— Лиля, ну что ты, это же душ? Сейчас быстро обмою тебя и будешь чистенькой, а то от тебя просто несет больницей.

Я перестала сопротивляться, закрыла глаза и вошла в этот самый душ. Ничего страшного со мной не произошло, и я решила открыть глаза. Откуда-то сверху лилась вода. Женщина подтолкнула меня под струю, а сама достала какую-то странную вещь, потом из еще более странного флакона, если его можно было так назвать, налила что-то. Потерла вещь в руках, чтобы образовалась пена и принялась обтирать этим всем меня. Цветочный запах тут же окружил меня, а вещь приятно разминала кожу своей шершавой поверхностью. Потом с меня все это смыли и чем-то усердно вымыли волосы. Когда все странные действия закончились, меня обтерли большой и мягкой тряпкой, еще одну тряпку намотали на волосы и одели в странное платье с пояском.

— Ну вот, ты теперь чистая, — радостно произнесла женщина и повела меня в первую комнату. Там вытерла волосы, расчесала их, просушивая, и заплела в косу. После чего нарядила меня в странные штаны, плотные на ощупь, темно-синего цвета. Какую-то непонятную рубаху, называемую майкой, а на ноги заставила одеть странную обувь, тапочки. Совершив все это, женщина снова вывела меня из комнаты, и мы куда-то пошли. Ноги уже не пытались подкашиваться, но женщина, все так же крепко держала меня под руку.