Зал приветствовал эти слова Флорентины громкими аплодисментами, но она заметила, что несколько человек не хлопали.

— Я надеюсь, богатство не станет мне помехой на пути в Конгресс. Если бы такое ограничение существовало, Джефферсон, Рузвельт или Кеннеди никогда бы не заняли государственных должностей. Я надеюсь, что моему избранию не помешает и то, что мой отец был иммигрантом. Если бы это было так, то величайший мэр этого города Антон Чермак никогда бы не попал в городское собрание. Я также не думаю, что не имею права выдвигаться, потому что я — женщина. Ведь в таком случае вместе со мной надо лишить пассивного избирательного права половину населения Америки.

Это заявление было встречено громкими аплодисментами всего зала. Флорентина глубоко вздохнула.

— Я не прошу прощения за то, что я — дочь иммигранта. Я не прошу прощения за то, что я — богата. Я не прошу прощения за то, что я — женщина. И я никогда не стану извиняться за то, что хочу представлять жителей Чикаго в Конгрессе Соединённых Штатов! — На этот раз аплодисменты были оглушительными. — Если моя судьба обернётся так, что мне не доведётся представлять вас, я поддержу мистера Брукса. Но, с другой стороны, если мне окажут честь стать вашим кандидатом, то можете быть уверены, что я займусь проблемами Чикаго с тем же тщанием и энергией, какие я вложила в мою сеть отелей, которая сейчас одна из самых успешных в мире!

Флорентина села под продолжительные аплодисменты и посмотрела на мужа, а он улыбнулся ей в ответ. Она взглянула на часы: 20:28, — уложилась! Сейчас по одному телевизионному каналу начнётся еженедельная юмористическая передача, а по другому — репортаж с тренировки «Чикаго Блэк Хокс». В течение следующих нескольких минут каналы будут переключать часто. Судя по застывшему выражению лица Ральфа Брукса, он тоже знал программу передач.

После вопросов, которые были вполне ожидаемыми, и заключительных слов Ричард и Флорентина в окружении друзей и сторонников вернулись в свои апартаменты в «Бароне». В нервном состоянии они ждали, пока коридорный не принёс им вечерние газеты. Общий вердикт был в пользу Флорентины. Даже «Трибьюн» признала, что разница между двумя кандидатами невелика.

Оставшиеся до праймериз три дня Флорентина посвятила встречам с жителями Чикаго.

* * *

— Наконец великий день настал, — сказал Ричард. — Всё будет известно сегодня вечером.

Вместе они отправились на избирательный участок. Ричард — зарегистрированный нью-йоркский республиканец — остался снаружи. Флорентина проголосовала за себя, и её охватило странное чувство.

Борьба оказалась более тяжёлой, чем предсказывал Эдвард. 49 132 человека проголосовали за Флорентину и 42 972 — за Ральфа Брукса.

Флорентина Каин выиграла свои первые выборы.

* * *

Республиканцы выставили Стюарта Лайла, который оказался более лёгким оппонентом, чем Ральф Брукс. Это был старомодный республиканец, постоянно очаровательный и вежливый, который избегал конфронтации. Флорентине он понравился с первой же встречи, и, если б выбрали его, он прекрасно представлял бы город, но после отставки Ричарда Никсона у демократов появились шансы нанести сокрушительное поражение республиканцам.

Флорентина обогнала своего соперника в девятом избирательном округе Иллинойса, набрав на 27 000 голосов больше. Ричард первым поздравил её.

— Я горжусь тобой, — сказал он и хитро улыбнулся. — Имей в виду: я уверен, что и Марк Твен тоже мог бы гордиться тобой.

— А при чём тут Марк Твен?

— При том, что именно он сказал: «Представьте, что вы — идиот. Или представьте, что вы — конгрессмен. Впрочем, это одно и то же».

На Рождество Уильям и Аннабель приехали к отцу и матери в дом на мысе Кейп-Код. Флорентина была очень рада, что дети проведут вместе с нею праздники.

Уильям, которому исполнилось пятнадцать, уже говорил о поступлении в Гарвард и каждый день читал книги по математике, которые не понимал даже Ричард. Аннабель бо́льшую часть каникул провела, обсуждая разных мальчиков в междугородних телефонных разговорах со школьными подругами. Ричарду пришлось объяснить ей, как телефонная компания «Белл» зарабатывает деньги.

Когда рождественские каникулы закончились, Флорентина с Ричардом вернулись в Нью-Йорк. Ей понадобилась неделя, чтобы ознакомиться с отчётами группы «Барон» и выслушать руководителей отделов.

В течение года были построены отели в Брисбене и Йоханнесбурге и начата реконструкция отелей в Нэшвилле и Кливленде. В отсутствие Флорентины Ричард немного снизил темпы развития, но смог увеличить прибыль до рекордных тридцати одного миллиона долларов в год, а в «Лестере» ожидали огромный рост прибыли. Флорентине не на что было жаловаться.

Теперь её тревожил только Ричард. Он выглядел уставшим, на лбу и вокруг глаз у него появились морщины, что свидетельствовало о его постоянном сильном напряжении. Когда Флорентина упрекнула мужа, что он работает слишком много, он отвечал, что такова цена продвижения к месту первого джентльмена.

В январе депутат Палаты представителей Каин вылетела в Вашингтон. Она заранее командировала в столицу Джанет Браун, чтобы та возглавила её аппарат конгрессмена. Когда Флорентина поселилась в вашингтонском «Бароне», вся организационная работа была уже закончена. Благодаря неоценимым услугам Джанет, Флорентина была хорошо подготовлена к открытию первой сессии Конгресса США девяносто четвёртого созыва. Джанет толково использовала 227 270 долларов, ежегодно полагавшихся каждому депутату Палаты на наём персонала. Из множества претендентов она тщательно отобрала несколько кандидатур, руководствуясь исключительно их профессионализмом. Она наняла личного секретаря для Флорентины, помощника по законодательным вопросам, пресс-секретаря и четырёх консультантов, двух секретарей и сотрудника, осуществляющего приём посетителей. В девятом округе Чикаго осталась группа из трёх представителей Флорентины под руководством талантливого поляка.

Флорентине выделили помещение на седьмом этаже здания Лонгворта — самого старого сооружения Капитолийского комплекса. Её офис находился всего в двух сотнях метров от Капитолия, и в тех случаях, когда погода была плохая или хотелось избежать встреч с вездесущими вашингтонскими зеваками, она всегда могла добраться до зала заседаний Палаты на небольшом подземном поезде.

Личный кабинет Флорентины представлял собой комнату скромных размеров, уже обставленную казённой мебелью в виде деревянного письменного стола, большого дивана коричневой кожи, нескольких неудобных стульев и двух шкафов со стеклянными дверцами.

Флорентина заполнила шкафы экземплярами Свода законов США, Правилами процедуры Палаты представителей, Уставом штата Иллинойс с комментариями и трёхтомной биографией Линкольна, написанной Карлом Сэндбергом, поскольку эта книга нравилась ей больше всего, хоть её герой и принадлежал к противоположной партии. Она развесила по стенам акварельные рисунки, поставила на стол семейную фотографию, сделанную на улице перед её первым магазином в Сан-Франциско, а когда узнала, что каждый депутат Палаты имеет право заказывать растения из Ботанического сада, попросила Джанет обеспечить максимум возможного для её кабинета, а также каждый понедельник обновлять в кабинете свежесрезанные цветы.