— Видите того парня? Высокого, с широкими плечами… чёрт. Он работает на Распутиных, кажется, он один из начальников их следственного отдела.

Я удивлённо приподнял бровь.

— Конечно, я не сомневаюсь в вашей силе… — продолжал бормотать Голицын. — Но это же проклятые Распутины, и с ними приходится считаться… кажется, зря мы вышли этим путём…

— Выдыхай, — спокойно заметил я ему. — И не лезь в разговор.

Ну, хоть на этот раз получится обойтись без мордобоя; он порядком меня подутомил.

Тем временем, клановский отряд приблизился к нам вплотную и встал вокруг; удобная позиция, чтобы быстро атаковать или препятствовать побегу.

— Полковник Маронин, следственный отдел дома Распутиных, — козырнул мне главный — тот самый широкоплечий, на которого кивал повар. — Будьте добры назвать себя и пояснить, что здесь произошло…

Ещё раньше, чем он договорил, я растворил щупальца, открывая лицо; по толпе пошли шепотки.

— Вольно, полковник, — скомандовал я, махнув рукой.

Маронин чуть отступил назад, побледнев.

— Да… в смысле… есть, господин Распутин! Так точно!

— Я сказал — вольно, — проворчал я. — Расслабьтесь, я не собираюсь расстреливать вас на месте за ваш вопрос.

Кажется, он был слегка шокирован… но вместе с тем, нужно заметить, совершенно не удивлён увидеть меня здесь, как бы противоречиво это не звучало. И, наверное, его можно понять — репутация работала на меня. Где невероятное, там и Йошида, где Йошида, там и невероятное…

Я с размаху хлопнул Голицына по плечу — так, что тот чуть не выронил аквариум с Немо.

— А он со мной. Что касается вас, полковник, можете, конечно, взять людей и проследовать внутрь, найдёте много интересного. Но я бы на вашем месте ещё немного подождал.

Полковник глядел на меня непонимающе.

— Ещё немного — и, сдаётся мне, бандиты кончатся внутри сами собой, — пояснил я. — И вам останется только переправить их дальше — кого в тюремный госпиталь, кого в морг.

— Ч-что? Но почему? — полковник не знал, что и думать.

— Потому что если вы сунетесь слишком глубоко, — совершенно серьёзно предупредил я, — то увидите Юкино Мори и госпожу Рюдзин. Но я настоятельно не советую вам попадаться им на глаза — у вас определённо не хватит сил с ними тягаться.

Затем я вновь криво улыбнулся.

— Зато совсем немного пройдя по коридору, увидите нарколабораторию, которую давно искали… вернее, то, что от неё осталось. Вот это вам понравится. Очистим город от наркотиков, полковник Маронин!

— Эээ… слушаюсь, господин Распутин! — полковник, кажется, совершенно ничего не понимал, кивая чисто на рефлексах.

— Кстати, — я щёлкнул пальцами. — Вот вам и первый соучастник преступления. Только не забывайте сыпать ему корм для рыбок и менять воду. Голицын, передай аквариум полковнику.

— А… — выдохнул Голицын каким-то очень странным тоном. — Но как же…

Чего? Я повернулся к нему.

— Аквариум! — повторил я.

Тот сунул банку в руки Маронину совершенно механически; тот взглянул на рыбу с человеческим лицом, совершенно охреневая от происходящего.

Тягостное молчание внезапно прервал сам Немо, резко заметавшись по банке.

— Я знать свои права! — быстро затараторил он с японским акцентом. — Я буду говорить только в присутствие адвокат!

Слова вылетали из аквариума вместе с лопающимися пузырьками воздуха; несмотря на всю фантастичность и абсурд, всё это смотрелось настолько комично, что, кажется, слегка попустило всех — и напряжённого полковника, и застывшего до этого соляным столбом Голицына.

— Это один из работников лаборатории, — пояснил я Маронину. — Несчастный случай на производстве, так сказать, дохимичился. Как допросите его обо всём, что нужно, доставьте его в поместье Распутиных; мне нужно будет с ним поговорить самому. И ещё…

Я вновь щёлкнул пальцами.

— Да, вот. Нам нужен свободный автомобиль, у вас найдётся?

— Так точно, господин Распутин! Берите любой! — кажется, Маронин был очень рад перейти на более знакомые и простые темы для разговора. — Вам предоставить водителя, или…

— Нет-нет, спасибо, я сам поведу, — отмахнулся я от его предложения. — Работайте, но будьте осторожны; не советую нарываться на трёхметровую старушку-рестлера и девушку с красными волосами. Увидите их вдалеке или услышите шум — лучше отступайте, чтобы они вас не заметили.

— Да, господин Распутин!..

— Да, — сообразил я, — и если заметите нашего японца — сообщите мне.

Хидео вот-вот узнает о разгроме, тут к гадалке не ходи — если только ещё не узнал. И, разумеется, он поменяет планы, попытается помешать мне как-то иначе. Мне же сейчас совершенно не нужны новые помехи.

— Вы про Хидео Мори, господин Распутин? — отозвался Маронин.

— Да, — кивнул я. — Только к нему тоже не вздумайте соваться в одиночку, он боец совсем не вашего уровня.

— Я… я и не собирался, сэр, — на лице полковника мелькнул испуг; кажется, Мори он побаивался.

Что ж, не без причины.

— Просто сообщите мне, — кивнул я, — если заметите его. Если меня не будет на связи, то передайте Орлову или моему отцу, а лучше обоим; скажите, что Мори играет против нас. По возможности, установите за ним слежку, но если он психанёт и попытается устроить бойню — а он может, как мне кажется — то не кладите людей почём зря.

— Будет сделано, господин Распутин, — закивал Маронин — и я двинулся к машине; Голицын застыл было на месте, но я махнул ему рукой, и он сомнамбулически двинулся за мной следом.

Щелчки камер по сторонам слегка раздражали, но я относился к ним скорее как к неизбежному злу. Конечно, я бы сейчас предпочёл остаться анонимным, не сообщая Мори о том, что сбежал. С другой стороны… десятью минутами раньше, десятью минутами позже — какая разница? Поздно пить боржоми, когда разнёс половину здания