Олег схватил первый попавшийся, сорвал крышку… и досадливо скривился. Контейнер оказался пуст. Отбросив его в сторону, он поднял второй. И снова разочарование. Наверное, сталкеры еще не успели ничего найти. Уже без особой надежды он взялся за третий контейнер и чуть не подпрыгнул от радости, когда увидел артефакт.

Матовый, слоистый, похожий на минерал, но при этом бархатистый на ощупь, арт был великолепен.

Олег держал его в дрожащих руках, прикасался пальцами, пожирал взглядом и почти чувствовал, как камень взывает к нему, просит, умоляет использовать его. В груди появился трепет.

Рука сама потянулась к ножу. Надо только выбрать, где сделать надрез. Может, плечо? Или второе бедро? Тут его осенило: рана же на боку еще не затянулась как следует!

Он быстро задрал тельняшку, одной рукой потянул кожу, чтобы края раны разошлись, а другой приставил к ней артефакт и резко надавил.

От дикой боли крик застрял в глотке. Олег повалился на траву, практически потеряв сознание, в глазах потемнело. Мир вдруг сжался в одну крохотную черную пульсирующую точку. Исчезло все: пространство, время, сам Олег. Осталась только чистая, ничем не замутненная боль.

Затем появились звуки. Далекие, нереальные, чужие. Пришедшие из глубин вселенной. Величавые вздохи других галактик, древних и совсем юных, стоны умирающих звезд и первые крики новорожденных сверхновых, игривый смех комет и старческий кашель метеоритных потоков.

Олег слышал это не просто ушами, а всем телом. Кожей, мышцами, костями. Он словно превратился в один сплошной приемник. Мозг получал новую информацию и преобразовывал ее в соответствии с привычными образами. Впитывал ее в себя, воспринимал, обрабатывал. Но вскоре словно пресытился этим бесконечным разнообразием, этим невероятным безумным хаосом. И в одно мгновение звуки исчезли. Наступившая тишина показалась абсолютной.

Потом вспыхнул свет. Ослепительно яркий, обволакивающий, успокаивающий. И под его неудержимым натиском боль начала отступать. И когда она почти исчезла, Олег смог открыть глаза. Сначала он ничего не видел – сплошная белая пелена застилала взор. Но постепенно стали появляться тени. Они медленно преобразовывались в контуры предметов, которые с каждой секундой обретали все более четкие очертания. Пока, наконец, Олег не смог увидеть темное вечернее небо и бесшумно раскачивающиеся под напором ветра верхушки деревьев. Зрение вернулось, но глухота осталась.

Снова появились мысли. И все о том, что так больно, как сейчас ему не было даже в тот раз, когда первый артефакт вонзился в его тело. Олег думал об этом отрешенно, без эмоций, словно о чем-то далеком, произошедшем с кем-то другим. После пережитого организму требовался отдых, и глаза снова стали закрываться. В безупречной тишине вдруг появились неясные звуки, чьи-то голоса. Сначала нечеткие, но постепенно все более различимые и узнаваемые.

– Нажимать? – спрашивал доктор Нефедов откуда-то издалека.

Что нажимать? Зачем? Олег не понимал. Он ужасно хотел спать. Голова плохо соображала.

– Нажимать? – настойчиво вопрошал док уже ближе.

«Делайте что хотите! – подумал Олег. – Только отстаньте!»

И вдруг холодный липкий страх охватил его. Он понял, о чем спрашивал Нефедов и что собирается нажать. Клавишу электронного замка, отпирающего дверь в коридор лаборатории, полный мутантов!

– Нажимать? – в третий раз повторил доктор, где-то совсем рядом, буквально в нескольких метрах.

«Нет! – хотел крикнуть Олег, – Не нажимай!»

Но вместо этого услышал собственный голос, произносящий «Да!», а следом за этим щелканье механизмов замка.

Олег знал, что произойдет дальше: они с Птахой выйдут в коридор, и на них набросятся мутанты. Он хотел предотвратить это. Помешать, закрыть обратно дверь.

«Не выходи!» – уговаривал Олег сам себя.

Но как он ни силился, воспоминания было не изменить. Они снова смешали реальность и сон. Док не успел закрыть дверь, Олег убил морока, труп которого застрял в проходе, а шипастые собаки лезли через щель внутрь «приемочной»…

* * *

Олег вдруг с удивлением понял, что держит в руках автомат. Вокруг не лес, а бронированные стены помещения для приема артефактов. Над головой не темные облака, а низкий потолок и светильник, горящий красным.

– Чего застыл?! Стреляй! – орал в самое ухо Птаха.

Олег вздрогнул. Увидел мутанта в паре метров от себя и рефлекторно нажал на спуск. Пули отбросили тварь назад, но за ней уже лезла следующая, а в проем, отпихивая рычащих собак, протискивался еще один морок.

Морда монстра выглядела настолько страшной, что казалось, сама смерть забралась в помещение. Губы отсутствовали, обнаженные десны покрывали язвы, вместо носа – нарост с двумя дыхательными отверстиями, края которых трепетали, втягивая запах добычи; красные глаза казались продолговатыми черными провалами, а костяные резцы над ними невероятно острыми. Еще секунду, и тварь окажется внутри. Олег, почти парализованный первобытным страхом, не мог отвести от монстра взгляд.

Рядом Птаха схватил свой вещмешок, засунул в него один из контейнеров и с размаху врезал по голове подступающей шипастой собаке. Удар оказался удачным, и мутант растянулся на полу. Сталкер взмахнул вещмешком еще несколько раз, добив пса. В это время морок преодолел дверной проем и сразу прыгнул. Олег почему-то не сомневался, что именно он будет целью мутанта, поэтому успел среагировать. Отпустил автомат, перехватил тварь в прыжке, схватил за передние лапы и одновременно с этим ушел в сторону, пробросив морока мимо себя. Когти монстра успели вцепиться Олегу в предплечья, но тут же соскользнули. Мутант грохнулся на стол. Лежавшие там артефакты полетели в разные стороны.

Морок сразу развернулся для новой атаки, но Птаха со всего маху влепил ему по морде вещмешком с контейнером внутри. Оглушенный мутант слетел со стола и грохнулся на пол.

Позади Олега раздалось рычание и следом за этим что-то тяжелое обрушилось на спину, толкнув вперед. Он налетел на стол, а плечо полыхнуло вспышкой боли. Олег закричал. Резко развернулся, пытаясь сбросить с себя собаку. Он чувствовал щекой ее влажный нос. Закинул руку через плечо и схватил мутанта за шкуру, едва не проколов руку о торчащие шипы. Олег, не переставая кричать, закрутился на месте. Увидел перед собой еще одну тварь и пнул ее под ребра, при этом изо всех сил стараясь отодрать от себя ее сородича, впившегося в плечо.

В «приемочную» пролезли еще четыре собаки. Птаха забился в угол и отбивался от двух из них, третья набросилась на доктора и грызла подставленную Нефедовым руку, а четвертая прыгнула на Олега, сжав челюсти на его бедре.

Все кричали. Он и доктор от боли, Птаха от отчаяния и злости.

Мучительные волны прокатывались по телу Олега. Серая пелена заволакивала взгляд. Уже плохо соображая, что делает, он схватил автомат за пистолетную рукоятку, направил ствол вниз и нажал на спусковой крючок.