Если бы он не выпил это свое средство, меняющее характер, Тедра, может быть, не страдала бы так долго. Но Чаллен не остановился бы до тех пор, пока не услышал от нее слов мольбы и рыданий. Их было бы меньше, но они могли изменить все ее чувства к нему: гордость Тедры была бы уязвлена. А сейчас она может простить его и по-прежнему с удовольствием нести свою службу. Так что надо сказать варвару «спасибо» за то, что он принял это дерьмовое средство, пусть даже оно и продлило ее муки. Стыд и унижение — самое худшее в перенесенном наказании — остались только в ее памяти, а сколько она будет о них помнить?!

Но неужели она позволит Чаллену так просто сорваться с крючка? Ведь он совершил не меньшую ошибку. Однако она получила наказание за свой промах, а кто наказал варвара? Она! Эта мысль принесла острое удовлетворение. Его вина, которую он сейчас испытывает, и есть его наказание. Тедре не надо было лгать для этого. Чаллен выглядел очень расстроенным после ее слов о ночных угрозах. Он переживал за то, что, как ему думалось, подтолкнул ее к жестокости не только против него, но и против себя самой. По этого не было!

— Ты умеешь определять гнев в тоне собеседника, воин? Нет, я не говорила тебе ничего подобного прошлой ночью. Я даже не думала о таком.

— Значит, ты хотела добавить мне вины?

— Нет, просто посмотреть, правду ли ты говоришь.

— Но если ты до сих пор гневаешься, значит, правда не слишком сильно повлияла на твое настроение. Если ты не можешь простить меня…

— Я этого не сказала, — перебила Тедра недовольно.

Но воин понял ее буквально: она не сказала, что не простила его, значит, собиралась сказать о том, что простила. В следующий момент Тедра почувствовала, как воин расслабился, и только тут поняла, насколько он был напряжен все это время. Он даже начал усмехаться, а это было невыносимо.

— Ты хочешь слишком многого, ничего не собираясь давать взамен, воин! — проворчала она, надеясь несколько сбить с него веселость. Не тут-то было!

— Да, это так. — Чаллен старался напустить на себя важность, что, однако, ему плохо удавалось. — Поэтому я принес тебе подарок, чтобы загладить свою вину.

В Тедре взыграло любопытство: когда он пришел вчера вечером, у него ничего не было в руках. Что еще за варварская идея подарков-компенсаций?

— Подарки могут подействовать на ваших шакаанок, но не на меня. На нашей планете действует принцип «баш на баш».

— Что это? Объясни, пожалуйста.

— Это значит равное воздаяние, малыш. Но я могу удовлетвориться простой переменой мест, имея в виду остаток вечера.

— Ты хочешь, чтобы я лег на спину, а ты переляжешь на бок лицом ко мне?

Тедра чуть не расхохоталась над таким непосредственным восприятием варвара:

— Да нет же, не физических мест.

— А, ты предлагаешь поменяться статусом? — сделал вывод воин и добавил весело: — Ты хочешь побыть шоданом!

— Нет… Я имела в виду, что буду победителем, а ты проигравшим в поединке. И у меня будут все права и привилегии победителя.

Чаллен затих. Ей показалось, что он даже перестал дышать. Теперь варвар уже не пытался выглядеть важным — он был просто потрясен.

— Ты хочешь, чтобы я оказался в положении подчиненного, которому ты будешь приказывать?

— Ну наконец-то ты понял, малыш! Если ты согласен таким способом загладить свою вину, то учти — не должно быть никаких оговорок. Что бы я ни требовала от тебя, чтобы я ни делала, ты должен подчиняться безукоснительно, как положено настоящему проигравшему в поединке, которому назначена такая же служба, как мне.

— Тогда ты простишь меня?

— Совершенно.

— И будешь служить мне с желанием?

— Безусловно.

Чаллен не стал задавать больше вопросов. Несколько минут он молча смотрел на нее. Тедра чувствовала, что внутри него происходит борьба: с одной стороны, он хочет ублажить ее, но с другой — все восстает в нем против такого способа примирения. Тедра уже почти передумала, решив, что это будет для воина слишком необычным испытанием — подчиняться командам женщины. Согласиться выполнять их, не зная заранее, что тебя ждет — а она не передумает, — нет, он никогда не пойдет на такое!

— Можешь показывать свое «баш на баш», керима!

Тедру чуть удар не хватил. Она не ослышалась? Воин действительно разрешил ей взять над ним полную власть?

— Ты… согласен?

— А ты не хотела, чтоб я соглашался?

— Нет, хотела, конечно… но…

Тедра замолчала. Только что она готова была спорить на все обменные жетоны, заработанные ею за десять лет, что он откажется или, в лучшем случае, попросит ее придумать что-нибудь другое. Может, она что-то не так выразила? Может, в ее словах прозвучала какая-то двусмысленность, которая поможет ему отступиться?

— Ты уверен, что понял правила игры, Чаллен? Ты обязан выполнять все, что я ни попрошу. Тебе нельзя будет ни отказаться, ни использовать против меня свою силу, к примеру, для того, чтобы удержать меня от приказов. Понятно?

— Да.

— И ты согласен?

— Да.

Он ничуть не колебался отвечая, но в голосе его звучало столько тоски… Только слепой мог не заметить во взгляде варвара признание полного поражения. В этом не было ничего удивительного: тому, кто привык подчинять, слишком трудно оказаться вдруг в положении подчиненного. Но внезапно Тедра поняла, что в чувствах воина было нечто большее. Ее осенило, что он ожидал от нее унижения, позора. Чаллен, похожее думал, что Тедра накажет его тем же способом, каким он наказывал ее. Однако, полагая так, он все же предоставил себя в полное ее распоряжение.

О небеса, неужели он так сильно раскаивается? Чаллен просил у нее прощения. Так неужели он думает, что для этого ему придется пройти через унижение? Что ж, ему не повредит немного помучиться в ожидании худшего! Тедра вовсе не намерена сводить с ним счеты его же варварским способом, но она не собирается также упускать столь шикарную возможность слегка помучить его.

— Теперь, когда ты в моей милости, воин, думаю, первая команда должна немного обезопасить меня. Дай же слово, что ни завтра, ни когда бы то ни было ты не отплатишь мне репрессиями за все, что случится сегодня ночью!

Слова женщины вывели воина из оцепенения. Вероятно, его оскорбила такая просьба.

— Я и не думал об этом, — сурово отозвался он.

— Возможно, — допустила Тедра. — Но на случай, если все же подумаешь, — твое слово?

— Даю его!

Чаллен стиснул зубы, и она ухмыльнулась.

— Бедный малыш, — промурлыкала Тедра, зная, что он терпеть не мог этого обращения. — Если тебе так тяжело, ты ведь можешь чертовски долго тянуть время, выполняя остальные мои команды. Но поскольку у тебя нет шансов, то переходим к следующей. Ляг на спину, малыш!