«Съездили на рыбалочку, твою мать…» – выругался Клим, собрался погасить свет и только сейчас заметил, что держит газету, случайно прихваченную из кармана куртки Заболоцкого. Он повертел ее в руках, прикидывая, куда ее девать. По потрепанному виду газеты можно было сделать вывод, что Заболоцкий таскает ее в кармане довольно давно. Может, руки не дошли выкинуть, предположил Клим и развернул первую полосу. Ничего особенного, обычная газетенка, разве что на английском. Клим перевернул страницу и потрясенно открыл рот. Со странички на него смотрела довольная физиономия Заболоцкого, а заголовок гласил: «Русские завоевывают театральные подмостки Нью-Йорка». Далее следовала вступительная статья и объемное интервью с Петром. Клим быстро пробежал глазами текст, потом прочитал статью еще раз, но уже медленнее, сильно подозревая, что с его свободным английским вдруг случились большие проблемы. Ничего не понимая, он на автопилоте зашел в свою комнату, закрыл дверь, лег на кровать и уставился в потолок. Из всего, что он прочитал, следовало, что Питер Заболоцкий – один из самых востребованных театральных актеров в Нью-Йорке. Зачем же приятелю понадобилось врать, что карьера его не сложилась? В статье также было сказано, что в планах Петра имеется идея вновь попробовать себя в кино. Далее по тексту Пипа откровенно выпендривался перед журналистом и гнал, что предложений у него полно – аж из самого Голливуда. Но, типа, пока ни один сценарий его не устроил, и ему не хочется соглашаться на главные роли, которые не принесут ему аналогичного творческого и духовного роста, какой принесла работа в прогремевшей на весь мир картине культового режиссера Варламова.

«Вот тебе и неудавшийся актер Пипа Заболоцкий! Какого хрена! – возмутился Клим и положил на голову подушку, пытаясь как-то остудить буквально вскипающие мозги. – Может, Заболоцкий сам для понта эту статейку заказал перед поездкой на родину, дабы похвастаться перед родственниками и друзьями, но потом передумал и излил все, что на самом деле наболело?» Верилось в это с трудом, но это было единственное здравое объяснение странному поступку Заболоцкого. На этом свои размышления Клим решил завершить и наконец поспать. Выспаться в последнее время ему совершенно не удавалось. Подушку пришлось поменять местами с головой, стало комфортно и не так душно, можно было смело отплывать в царство снов. И он поплыл… Поплыл по теплой стремительной реке, не сопротивляясь течению, и лишь на мгновение возникло желание немедленно проснуться и как следует обдумать промелькнувшую неясную мысль. В голове его коротким замыканием вновь щелкнула фамилия: Варламов, но только в какой-то неправильной связке – Варламов и Алевтина…

Он открыл глаза и с удивлением посмотрел в окно. Утро. Солнце. Редкие белоснежные облака. Толстый недовольный шмель нервно бьется о стекло и пытается выбраться на волю.

Клим сел на кровати, пытаясь понять, выспался он или нет. Было такое странное чувство, что он и не спал вовсе, просто закрыл на мгновение глаза и сразу открыл. Часы показывали восемь утра. Клим прислушался. В гостиной было тихо. Алевтина, скорее всего, еще спала, будить ее не хотелось. Но в голове Клима родилась грандиозная идея, которую он решил воплотить в жизнь немедленно.

Стараясь не шуметь, он оделся, освободил свою дорожную сумку, осторожно открыл окно, выпустил шмеля и вылез сам с решительным намерением съездить в город и вернуться к пробуждению девушки, дабы сразить ее наповал щедростью своей души.

«Что и следовало ожидать», – сокрушенно вздохнула Алечка, наблюдая за своим поклонником, который резво вылез из окна с дорожной сумкой и бросился к своей машине. Аля шумно шмыгнула носом и прикусила губу, пытаясь не разреветься. Не вышло. Клим махнул рукой охраннику, жестом показывая ему, чтобы он открыл ворота, сел в машину и покатил к выезду с базы. По Алечкиному лицу ручейками покатились слезы. Она размазала их по щекам и, понуро опустив голову, поплелась в ванную – смывать с лица всю свою неземную красоту вместе с элитной французской косметикой. Сколько трудов ей стоило пронести ее через все испытания – и, как оказалось, напрасно. Никому она не нужна! Все утро Аля наводила марафет и ждала, пока ее принц на белом коне проснется, чтобы сразить его наповал своей красотой. Платьице свое погребальное в порядок привела, волосы уложила, туфельки от кладбищенской грязи отмыла. Ну чем не принцесса? И что же – принц с утра пораньше смотался через окно, не соизволив даже сказать ей «прощай»!

– Ну и пожалуйста, – буркнула Аля, роняя разноцветные слезы в раковину. – Подумаешь, не очень-то и хотелось! И вообще… – Глубокая мысль прервалась, так и не успев развиться. Аля растерянно посмотрела на себя в зеркало и поняла, что непонятное иностранное слово «persistynt», написанное на некоторых коробочках с косметикой, означало – стойкая! Тушь намертво прилипла к ресницам, помада хоть и смылась, но не до конца, губы теперь выглядели обветренными, воспаленными. – Ой, что же будет теперь со мной? – обреченно намыливая ладони, пискнула Аля и сама же себе не менее обреченно ответила: – Будет полный трендец!

Спустя полчаса «полный трендец» воочию лицезрел Клим, когда ввалился в дверь своего номера с тяжеленной сумкой, оттягивающей руку до пола.

– Приперся, значит? – поинтересовался у него красномордый китаец, отдаленно смахивающий на Алевтину. – Только мы вас не ждали совсем.

– Ммм, – сказал Клим, уронил сумку на пол и невежливо ткнул в Алевтину указательным пальцем.

– Да, да, не сомневайся, это я – твоя невестушка, – хохотнула Аля, щуря узкие глаза.

– Что с тобой случилось? – ошарашенно спросил Клим, когда к нему вернулась способность говорить.

– Аллергия на мыло, кожа очень чувствительная, – вздохнула девушка и развела руками.

– Боже мой, как ты меня напугала! Я подумал, пока меня не было, тебя дикие пчелы покусали. Но раз это всего лишь мыло, тогда другое дело. Ты только, пожалуйста, не умывайся больше.

– Вообще? – ехидно спросила Аля.

– Хотя бы до свадьбы! – умоляюще воскликнул Клим. – Хотя, если фату на лицо набросить, и так сойдет.

– Ну, знаешь ли! – задохнулась от возмущения Алевтина.

– Шучу, – хихикнул Клим и, игриво поглядывая то на Алевтину, то на свою сумку, полюбопытствовал: – Кстати, у тебя больше ни на что аллергии нет?

– Вроде нет, – смутилась Аля. Странное поведение жениха ее немного удивило.

– Ты уверена? – загадочно спросил Клим, подмигнул Алевтине, кряхтя от натуги, водрузил сумку на стол, открыл «молнию» и ловким движением перевернул, вытряхивая из сумки упакованные в разноцветные обертки плитки шоколада, батончики, конфеты.

– Хм, – это единственное, что смогла вымолвить Алечка, глядя уже не узкими, а круглыми глазами на все это шоколадное изобилие.

– Ешь, что ль, уже, – ненавязчиво подбодрил Алечку Клим, переминаясь с ноги на ногу.

– Ты сошел с ума, – сглотнув слюну, восторженно заявила Аля.

– Ага, – радостно кивнул Клим.