Я не успела ответить, как король поднял хрустальный жезл со звездочкой на конце, и тут же появилось множество эльфов. Они вылетели из цветов и зависли над ромашкой. Их прозрачные крылышки трепетали и искрились на солнце, их нежные личики лучились улыбками.

— Ты согласна? — спросил король и опустился передо мной на одно колено.

— Да, — прошептала я, чуть не теряя сознание от восторга и любви, заполнившей все мое существо.

Король выпрямился и подал мне руку. К ромашке подлетела открытая карета. Ее возницами были три белых мотылька, а сама карета была искусно сделана из лепестков белых роз. Король помог мне усесться и устроился рядом. Он взмахнул жезлом, и карета плавно полетела над цветами, сопровождаемая эльфами. Вскоре мы оказались у прекрасного дворца. Его здание напоминало пять бутонов белых тюльпанов, соединенных вместе. Мотыльки аккуратно «припарковали» карету возле входа. Король помог мне выйти и торжественно повел ко дворцу. Наш путь устилала дорожка из лепестков голубых незабудок. Два кузнечика в зеленых фраках стояли у дверей. При нашем приближении они поклонились, затем распахнули двери. Внутри дворца было прохладно и пахло сладким цветочным ароматом, гладкий хрустальный пол кое-где поблескивал бусинками прозрачной росы. Король подвел меня к огромному полукруглому зеркалу, взмахнул над моей головой жезлом. По зеркалу пробежала волна. Когда его поверхность вновь стала незамутненной, я вскрикнула от восхищения. Мое отражение было прекрасным. На мне появилось длинное платье, сшитое из крохотных белоснежных лепестков сакуры, развевающаяся за плечами накидка была словно соткана из серебристых лунных лучей, крохотная золотая корона сияла на моих золотистых кудрях. Я подняла руку и увидела, что на пальце сверкает кольцо — камень был округлый и прозрачный и напоминал капельку росы. Король стоял рядом и с улыбкой наблюдал за мной. Мы взялись за руки и закружились в танце по хрустальному полу дворца. Эльфы кружились вместе с нами, их голоса звенели нежно, словно маленькие серебряные колокольчики. Затем король пригласил всех за праздничный стол, с тортом в виде раскрытого бутона белой розы, пирожными, напоминавшими розовые сердечки, и напитками из цветочного нектара.

Когда бал окончился, эльфы поклонились, пожелали нам сладкой ночи и улетели. Мы остались одни. Я смущалась все больше, но любовь опаляла меня изнутри жаром. Король повел меня в спальню. Кровать представляла собой огромный лепесток белого тюльпана и парила в воздухе. Пол усыпал ковер из множества розовых и голубых незабудок. Ложе усыпали белые и красные лепестки герани. Я сняла платье и легла в лепесток. Он тут же покачнулся, и я засмеялась. Король скинул одежду, я залюбовалась его стройной фигурой. Он лег ко мне и начал целовать. Его нежные губы скользили по моему телу, руки обнимали… От наших движений лепесток раскачивался все сильнее. Когда наши тела слились, я вскрикнула, но тут же ощутила, как его губы приникли к моим…

Открыв глаза, я все еще улыбалась и словно раскачивалась в лепестке тюльпана. Тело ныло, губы горели, будто я всю ночь целовалась. Я села и с изумлением поняла, что уже утро. Грег лежал рядом и смотрел на меня. Его лицо было нежным, легкая улыбка приподнимала уголки губ.

— Как спалось? — спросил он.

— Изумительно! — ответила я и прижалась к нему.

Грег поцеловал меня в висок.

— Теперь ты знаешь, как закончилась сказка про Дюймовочку, — прошептал он и засмеялся.

— Не хочу выходить из таких сказок, — ответила я и потерлась носом о его шею. — Мне понравилось заниматься с… королем эльфов любовью.

— И мне понравилось… с королевой, — прошептал он. — Жаль, что это было не наяву!

— Не говори ничего! — остановила я его. — Не хочу выходить из этого чудесного состояния.

— Не буду, — сказал Грег и поцеловал мои дрогнувшие губы.

Я крепко его обняла и притянула к себе. Раздался звонок. Мы замерли. Звонок повторился более настойчиво.

— Странно, — сказал Грег, и я увидела, как потемнели его глаза. — Как он сюда попал! Такая система охраны!

— Кто? — испугалась я. — О ком ты говоришь? Кого видишь?

В дверь продолжали звонить. Грег встал, его лицо окаменело, губы сжались.

— Нужно положить этому конец! — пробормотал он и начал одеваться.

Потом вышел из спальни. Я быстро натянула джинсы и футболку и бросилась за ним. Спустившись на первый этаж, вздрогнула: в гостиной стоял мой отец и невозмутимо улыбался. Грег быстрым движением отвернул картину, подаренную Ренатой, к стене. Затем прошел к дивану и уселся, закинув ногу на ногу.

— Чем обязаны? — бесстрастным голосом спросил он.

— Здравствуй, дочурка, — приторно-медовым голосом сказал отец. — И ты, зятек!

— Доброе утро, — сухо ответила я, но осталась возле лестницы, ведущей на второй этаж.

— Так вот, значит, какие подарки делают влюбленные молодые люди, — задумчиво произнес отец, внимательно оглядывая гостиную. — Ведь это подарок? — уточнил он, поворачиваясь ко мне. — Хотя о чем я? Квартира оформлена на тебя. Я проверил.

— Какое ваше дело! — грубо прервал его Грег. — Впредь не советую совать нос, куда вас не просят!

— Ну-ну, полегче, парень! — увещевающим тоном ответил отец. — Может, ты и из семьи олигархов, но это еще нужно проверить, и не забывай, что Лада — моя дочь, а уж потом твоя жена или кто она там тебе.

Я увидела, как прищурились его глаза. Обычно такое выражение появлялось у отца, когда он начинал злиться.

— Что вы хотите? — спросил Грег.

Я взглянула на его спокойное лицо — ему не составляет труда читать мысли, значит, он насквозь видит моего отца. Сама же я плохо представляла интерес того к нам. Неужели дело только в деньгах? Как бы я плохо ни относилась к отцу в последнее время, все-таки в душе оставалась какая-то надежда на его порядочность. Мать твердила мне, что он раскаялся, многое переосмыслил в жизни и стал совершенно другим человеком.

— Чего я хочу… — задумчиво проговорил отец и вдруг сказал: — Может, пригласите присесть?

— Не стоит, — невозмутимо ответил Грег. — Итак?

Я заметила, что отец усмехнулся, но его лицо вновь приняло невозмутимое выражение.

— Хочу дружить с парнем, которого выбрала моя дочь, — после паузы заявил отец. — Все-таки мы теперь родственники. Также я хотел бы познакомиться и с вашей уважаемой семьей. И не вижу в этом ничего предосудительного.

Грег встал. Я заметила, как сильно побледнело его лицо, а верхняя губа начала приподниматься. Это был грозный признак, я испугалась. Отец, видимо, тоже что-то почувствовал и попятился к двери, не сводя глаз с Грега.

— Хочешь с ним общаться? — спросил Грег, поворачиваясь ко мне.

Я увидела, что он взял себя в руки.

— Нет, — быстро сказала я.

— Вот и ответ. Вам лучше удалиться и никогда, слышите, никогда здесь не появляться, тем более без приглашения! Охрану я лично предупрежу.