Женщина за соседним столиком обернулась и уставилась на них. Ее явно шокировали использованные выражения.

Кэти взяла себя в руки.

— Поэтому Иеремии не нужно слишком много молодых людей. И он от них избавляется. Заставляет родителей отказаться от своих сыновей-подростков. Ребят отвозят в ближайший город и там бросают. В Айдахо их подбрасывали в Айдахо-Фолс. Здесь подбрасывают в Джексон или Сосновую долину.

— И родители соглашаются?!

— Женщины у них послушны, как роботы. А мужчины за лояльность тоже получают разрешение взять себе молоденькую жену. «Духовные невесты» — так их называют, чтобы никто не мог привлечь сектантов за полигамию. Мужчины могут брать сколько угодно жен, тем более что в Библии так записано.

Джейн ошеломленно усмехнулась.

— Да? И в какой же?

— В Ветхом Завете. Помните Авраама и Иакова, царя Давида и царя Соломона? У этих библейских патриархов было множество жен и наложниц.

— И последователи Иеремии на это ведутся?

— Потому что это отвечает их тайным желаниям. Женщинам… ну, вероятно, им хочется быть под защитой, когда не нужно изо дня в день делать выбор. Зато я хорошо понимаю, что нравится в такой жизни мужчинам. Можно спать с девочками лет четырнадцати — и все-таки потом попасть в рай.

— И Джулиан Перкинс из этой секты?

— У него есть мать и четырнадцатилетняя сестра, которые все еще живут в Лучшем Мире. Отец Джулиана умер, когда ему было четыре года. Мать, к сожалению, совсем безбашенная. Шерон оставила детей, чтобы найти себя, представляете? И подбросила их деду, Авессалому Перкинсу.

— У которого хижина в горах?

— Ну да. Он был человек порядочный и заботился о внуках. Но прошло десять лет, и Шерон вернулась. Она отыскала себе мужчину и вдобавок нашла себя в религии. В религии Иеремии Гуда. Так что она забрала детей и уехала в Лучший Мир — новый поселок, который Собрание строило в Вайоминге. Несколько месяцев спустя Авессалом умер, и единственным взрослым в семье Джулиана осталась его мама. — Голос Кэти дрогнул. — Она его предала.

— Отказалась от него?

— Вышвырнула, как котенка. Потому что пророк так велел.

Взгляды двух женщин встретились — эта история возмущала их до глубины души. Подошла официантка с кофейником, наполнила чашки. Они молча потягивали обжигающий напиток, но у Джейн и без того от негодования все полыхало внутри.

— А почему Иеремия Гуд все еще на свободе? — спросила Джейн.

— Думаете, я не пыталась привлечь его к ответу? Вы помните, как они на меня смотрели в мэрии. Я для них городская сумасшедшая, упертая феминистка, которой всюду мерещатся изнасилованные девочки. Они меня уже не слушают… — Кэти на мгновение замолчала. — Или им платят, чтобы не слушали.

— Иеремия их подкупил?

— Так было в Айдахо. У Собрания денег достаточно, чтобы скупить всех — полицейских, судей, всех до единого. Поселения Гуда отрезаны от мира: там нет ни радио, ни телефонов. Даже если девочка захочет позвать на помощь, она не сможет. — Кэти отставила чашку. — Больше всего на свете я хотела бы увидеть его и мужчин из его секты в наручниках. Но вряд ли это когда-нибудь произойдет.

— Джулиан Перкинс думает так же?

— Он говорил мне, что ненавидит их всех.

— Настолько, что готов убить?

Кэти нахмурилась.

— О чем вы?

— Помните убийство в «Круге Б»? Та супружеская пара — они были из Собрания.

— Не думаете же вы, что это сделал Джулиан?

— Возможно, он из-за этого сбежал, а потом вынужден был убить заместителя шерифа.

Кэти покачала головой.

— Нет-нет! Я долго наблюдала за этим парнем. Он подобрал где-то бродячую собаку и так трогательно ухаживает за ней! В нем совсем нет жестокости.

— Думаю, жестокость есть в каждом из нас, — тихо заметила Джейн. — Когда нас загоняют в угол.

— Ну, даже если Джулиан сделал это, — сказала Кэти, — он поступил по справедливости.

В снежной пещере воняло мокрой псиной, засаленной одеждой и потом. Маура целую неделю не мылась, а мальчик, наверное, еще дольше. И все же пещера была уютной, как волчье логово, и достаточно просторной: можно было в полный рост вытянуться на подстилке из соснового лапника, и погреться у костра, который полыхал вовсю и весело потрескивал. При свете костра Маура осмотрела свою куртку, когда-то белую, но теперь перепачканную сажей и кровью. Она представляла, какой ужас увидела бы в зеркале. «Я превращаюсь в дикое животное, как эти двое, — думала она. — Животное, скрывающееся в пещере». Она вспомнила рассказы о детях, которых вырастили волки. Попадая обратно в цивилизованный мир, они оставались дикими, и сделать их полноценными людьми было невозможно. Сейчас она чувствовала, что и с ней постепенно происходит такое же превращение. Она спала на голой земле, много дней ходила в одной и той же одежде, засыпала, привалившись к теплому шерстяному боку Волка. Скоро никто ее не узнает.

«Я и сама себя могу не узнать», — вздохнула она.

Мальчик подбросил хвороста в огонь. Дым клубился по всей пещере, разъедая глаза и горло. Без этого паренька я не пережила бы даже одной ночи в зимнем лесу, думала Маура. Давно уже закоченела бы, и мое тело запорошило бы снегом. Но Крыс, похоже, чувствовал себя уверенно в мире дикой природы. Он вырыл эту пещеру всего за час, выбрав место с подветренной стороны холма и выдолбив углубление снизу вверх. Они вместе собирали дрова и лапник, стараясь успеть до темноты и зная, что ночью ударит мороз.

И теперь, свернувшись калачиком у огня и удивляясь, до чего же здесь уютно, Маура слушала завывания ветра за дверью из сосновых веток, и смотрела, как мальчик роется в рюкзаке. Вот он выложил пачку сухих сливок и коробку собачьего корма. Вытряс на ладонь немного и бросил Волку. Затем протянул коробку Мауре.

— Это же для собак, — удивилась она.

— Ему нравится, — мальчик кивнул на пса, который с довольным видом поглощал еду. — Все лучше, чем пустой живот.

Но ненамного, подумала она, и все же попробовала пару гранул. Какое-то время в пещере слышно было лишь, как все трое жуют. Маура глянула поверх догорающего костра на мальчика.

— Нам придется сдаться, надо только придумать, как это лучше сделать, — сказала она.

Мальчик продолжал жевать, похоже, он мог думать сейчас только о еде.

— Крыс, ты знаешь не хуже меня, что они будут нас искать. Мы долго не продержимся.

— Я позабочусь о вас. С нами все будет в порядке.

— И мы будем все время питаться собачьим кормом? Прятаться в пещерах?

— Я знаю одно место в горах. Мы можем остаться там до весны, если понадобится. — Крыс протянул Мауре пакетик с сухими сливками. — Вот. Десерт.