Но в сказках случаев магического использования имени относительно немного. Тем не менее Пропп упомянул "древнюю магию слова", притянув ее к эпизодам с пещерой Али-Бабы и с избушкой на курьих ножках (формула "стань к лесу задом"), а также к связанному с инициацией мотиву запродажи, во время которой колдун просит родителя отдать ему "то, чего дома не знаешь", — будущего ребенка [420].

Почему Пропп умолчал о типе 500? Во-первых, у восточных славян он не развит. Во-вторых, магия в нем иная. Героиня узнает имя не для того, чтобы получить власть над карликом, а чтобы лишить власти его самого. В-третьих, карлик не делает тайны из своего желания взять ребенка (кандидата в неофиты), а говорит об этом прямо. За настоящим источником такой магии далеко ходить не надо. Большинство специалистов признает, что в типе 500 отразилась "христианская традиция отпугивания черта" [421].

Полагаю, схема договора с дьяволом читателю знакома. Взаимоотношения героини и помощника вписываются в нее идеально. Дьявол оказывает услугу, даруя жизнь, богатого мужа, достаток и т. п., а затем назначает цену — либо душу самой героини, либо ее ребенка (договаривающиеся с дьяволом часто убивали своих детей). Об уменьшительных именах демонов мы сказали. Чтобы усыпить бдительность своей жертвы, дьявол нередко выбирает забавное имя. Демоны дантевского "Ада" называют друг друга именами, напоминающими клички: Собачий Зуд, Косокрыл, Борода, Кривляка. А вот образцы имен демонов, взятые из средневековых трактатов: Милый Лес, Святое Питье, Пучок Перьев, Босоногий, Розовое дерево, Krumnase (нем. "Кривой нос"), Pantagruel (позднее использовано Рабле), Gargorant, Galast, Malost, Libicocco, Lisegangl, Puk, Rosenkrancz, Funkeldune [422].

Беседа героини с помощником напоминает процедуру экзорцизма, включающую в себя выяснение подлинного имени изгоняемого демона. Экзорцист перечисляет несколько имен, пытаясь добраться до нужного, дьявол же издевается над его усииями, бьется и кричит, особенно в момент развязки: "Выходили также и бесы из многих с криком и говорили: Ты Христос, сын Божий" (Лк. 4: 41). После совершения обряда экзорцизма одержимый, как правило, "падает замертво".

Насколько образ дьявола соотносится с выявленными нами чертами, помощника? Дьявол-инкуб может вступать в связь с женщинами. Однако эротический подтекст эта связь обрела далеко не сразу. Первоначально место ночного любовника занимало другое существо, которое садилось на грудь человека, вызывая удушье и обездвиживание (о нем речь впереди). Теорию сексуальной стороны инкубата разработал парижский епископ Гильом Овернский (1180–1249). Инкубу-любовнику было присвоено имя талмудического демона похоти — Асмодей[423].

Дьявол может уносить (подменивать) младенцев. По мнению Афанасьева, эта особенность дьявола легла в основу мотива запродажи[424]. С ученым трудно согласиться — детей похищают очень многие существа. Пылкой симпатией к прядению дьявол не отличается. Красный цвет он любит, но отдает предпочтение черному, как большинство чертей из типа 500. Правда, в Северной Руси чертенята-помощники носят красные шапки с торчками, но эта деталь явно заимствованная. Умение появляться внезапно, из-под земли или из воздуха дьяволу присуще, но на такое способны и остальные духи.

Вряд ли можно считать карлика, фею и скессу одержимыми дьяволом. Это самостоятельные персонажи. Если бы дьявол был главным прототипом помощника девушки, он возобладал бы над остальными кандидатурами, потеснив карлика. На мой взгляд, он угодил в сказку позднее в связи с мотивами договора и угадывания имени. Чтобы подтвердить это, рассмотрим другой популярный сюжет европейского фольклора, посвященный имени помощника.

Его содержат в основном легенды, а не сказки. Среди носителей имени много великанов, а карликов мало. Дьявол вновь занимает промежуточную позицию, хотя в первоисточнике этого сюжета царю Соломону помогают строить храм именно демоны. Ж. Боден был убежден, что "Соломон изобрел науку заклинать злых духов". Но мудрый царь подчинял демонов не только словом. Так, в "Завещании Соломона" (гримуар, восходящий к I–II вв.) царь принуждает демона Орниаса (аналог Асмодея) таскать камни на стройку, используя магический перстень[425].

В Младшей Эдде возводить укрепленные стены для богов нанимается безымянный великан. По старой доброй традиции плата за работу — богиня Фрейя. Великан завершил бы строительство в срок, если бы не палочка-выручалочка богов Локи, сманивший его волшебного жеребца. Затем в скандинавских легендах возникает мотив имени, вероятно, привнесенный христианством.

Задумавшему постройку собора в Лунде (Швеция) святому Лаврентию является тролль Финн, предлагающий свою помощь в обмен на глаза святого (запомним эту деталь). Храм закончен в рекордно короткие сроки, но Лаврентий спасается, подслушав в горах колыбельную в исполнении жены тролля. Жена напевает имя мужа. Святой Олав точно так же узнает имя тролля (Твестер, Скалле, Блестер), строящего собор в Тронхейме (Норвегия). Услышав свое имя, тролль срывается со шпиля готового здания и разбивается насмерть. Падение со шпиля ожидает гнома в английской (Корнуолл) сказке "Грязное Поветрие". Сказка объясняет этим кривизну шпиля, но обычно такие искривления образуются из-за того, что дьявол пролетал мимо церкви и зацепился за шпиль[426].

Горный карлик строит церковь в местечке Эквадт (Дания), а в Хеддале (Норвегия) и Калундборге (Дания) этим занимается тролль Финн. В последнем случае Финн требует сердце и глаза святого Эсберна Снаре. В местечке Вермланд (Швеция) храм строит великан Кинн, в местечке Рейнир (Исландия) — тролль Финнур. В некоторых случаях (Великобритания, Германия, Польша) дьявол возводит церковь, но либо ее не заканчивает, либо она разваливается, либо ею не пользуются[427].

На исходе Средневековья в легендах о храмах усиливается мотив договора или пари с дьяволом. В середине XV в. мастер Ганс Пукспаум приступает к строительству башни собора Святого Стефана в Вене (Австрия). Для скорейшего окончания постройки он заключает союз с дьяволом, но не выполняет поставленного союзником условия (не произносить имени Бога), и в результате башня рушится. Мастер Герард, легендарный строитель Кельнского собора, получает от дьявола план постройки в обмен на договор. Схватив одной рукой протянутый нечистым план, другой Герард сует ему под нос мощи святой Урсулы. Отпрянув от мощей, дьявол вырывает из плана самый ценный кусок, поэтому собор остается незавершенным. В другой версии имеет место "переворачивание" падения со шпиля: Герард проигрывает дьяволу пари и в отчаянии бросается с неоконченной соборной башни. Герой "народных книг" Иоганн Фауст вообще отказывается разорвать договор с дьяволом, не желая его обманывать[428].