– Да, это так. Скажи, а что ты чувствуешь сейчас… после смерти Боумонта?

Лидия судорожно вздохнула.

– Я даже не успела толком разобраться в себе, все так закрутилось. Ну не ужасно ли? Мы так и не успели найти Софи.

– А ведь он так этого хотел, – вздохнул Хью.

– Муж старался подготовить меня к неизбежному, он хотел, чтобы я не забывала, что жить ему осталось недолго.

Рука Лидии скользнула по груди Хью и внезапно остановилась. Между ними промелькнуло что-то неуловимое. Лидия почувствовала, как ее охватило смущение. Как странно было говорить сейчас о покойном муже со своим любовником. Хью накрыл ее ладонь своей, и на мгновение Лидии показалось, будто он собирается направить ее руку вниз. Он уже был возбужден, она видела это сквозь мыльную воду. Лидия вспыхнула.

– Мне кажется, что тебе уже определенно лучше, – сказала она подчеркнуто строго, хотя глаза ее при этом озорно сверкнули. – Думаю, ты вполне сможешь домыться самостоятельно. Я побуду с тобой – на случай, если тебе что-то понадобится или если тебе вдруг станет плохо.

Хью рассмеялся, и у Лидии от его смеха потеплело на душе. Да, пройдет некоторое время, и он снова станет самим собой. Что ему сейчас было жизненно необходимо – так это пить побольше жидкости, так как организм его был обезвожен. Лидия повернулась к прикроватному столику и взяла с него стакан с водой.

– Отпей хотя бы немного, тебе это пойдет на пользу.

Хью повиновался, но, судя по тому, какая мука отразилась на его лице, далось ему это нелегко. Лидия видела, как напряглись его мышцы, когда он взял стакан в руки.

– Слишком много сразу тоже ни к чему, – остановила она его, когда он сделал несколько больших глотков. – Половины стакана вполне достаточно. – Она забрала у него стакан и присела в кресло, глядя на то, как Хью моется. Хотя зрелище это было для Лидии настоящей пыткой.

Чтобы переключить свои мысли на что-то другое, Лидия спросила:

– Скажи, а что произошло с твоей сестрой? Кэтрин была чудесной девочкой, полной жизни, такой чистой и неиспорченной. И такой красивой. Как ужасно, что смерть настигла ее так рано!

– Это случилось два года назад. Я тогда колесил по Европе. К тому времени я уже перестал искать тебя, потеряв всякую надежду на то, что ты жива. Мне казалось, что жизнь потеряла смысл, вот я и решил отправиться в путешествие. Отец не удосужился известить меня о смерти сестры, я узнал о несчастье только вернувшись домой, когда с момента кончины Кэтрин прошло уже несколько месяцев. Я был настолько зол на отца, что перестал с ним разговаривать. Лишь недавно я нарушил молчание – когда мне нужно было расспросить отца о Добсоне.

– Сочувствую тебе. Я понимаю, каким тяжелым был для тебя этот удар, – сказала Лидия, уже жалея, что подняла столь грустную тему.

– Я даже не был на ее могиле, чтобы отдать долг памяти. Всякий раз, когда я пытаюсь пойти туда, меня будто что-то удерживает. Я не могу себе представить, что Кэтрин лежит в земле…

– А где она похоронена?

– На семейном кладбище, расположенном возле старого дома. Кэтрин теперь рядом с матерью. Какая все-таки несправедливость! Это чудесное дитя должно было жить и радоваться жизни. Я так корю себя за то, что мало с ней общался. Но жить все же надо. И чем дольше я живу, тем больше убеждаюсь, что просто обязан продолжать свою работу. Пусть в мире будет хоть чуточку больше справедливости. Это все, чего я хочу. Лишь тогда и моя жизнь обретет смысл.

Лидия вздрогнула, увидев, как голова Хью откинулась на бортик ванны.

– Голова просто раскалывается! Не могу понять, то ли темы, которые мы поднимаем, для меня слишком уж болезненны, то ли процесс выздоровления идет чересчур медленно, – простонал Хью.

Лидия вздохнула. Да, сейчас не время для серьезных разговоров. Она улыбнулась Хью:

– Знаешь, по-моему, забота тебе сейчас нужнее, чем беседы. Я попрошу приготовить для тебя мясной бульон, а потом ты ляжешь и отдохнешь.

Крепкий говяжий бульон и лекарство, которое Реджи доставил от аптекаря, сделали свое дело – Лидия с удовлетворением отметила явное улучшение состояния Хью. Теперь она могла препоручить его заботам Пирпонта, который только что вернулся из Лондона, сумев уговорить мистера Тербера Френсиса приехать погостить в Уиндхейвен.

Лидия написала Тодду и Кларе Лич, сообщив о последних событиях, а затем распорядилась, чтобы Колетт перевезла ее вещи в Уиндхейвен. Притворяться, будто она живет в гостинице, Лидия уже не видела никакого смысла. Да и вряд ли Тревору Добсону было какое-то дело до того, где она находится и с какой целью.

Вечером Лидия составила Хью компанию за ужином, который был подан в его комнату. Хью был свежевыбрит и благоухал дорогим одеколоном. На нем был роскошный шелковый халат с бронзовым отливом. Хью был бледен, но с аппетитом у него – слава Богу! – все было в порядке. Они сидели за небольшим обеденным столом у окна.

– Через два дня приедет мистер Френсис, – сказала Лидия. – Именно к этому моменту Добсон должен снабдить нас первой подсказкой. Можно предполагать, что она будет написана древесным алфавитом, тогда присутствие мистера Френсиса окажется очень даже кстати.

– Превосходно. А есть новости от Тодда и Клары?

Лидия нахмурилась:

– Я не хотела ничего говорить, пока тебе не станет немного лучше. Новости есть, и весьма неутешительные. Та девушка, которую мы с Кларой встретили в клинике – Мэй, – погибла под колесами кареты.

Хью печально покачал головой:

– Бедный ребенок. Она могла бы оказать нам неоценимую помощь. Возможно, именно поэтому ее и убили.

– Ты полагаешь, это не было несчастным случаем?

– Не знаю. – Хью устремил задумчивый взгляд вдаль. – Я слишком многого не могу понять. И это заставляет меня сомневаться в своих способностях. Я не уверен, что смогу и дальше расследовать преступления.

– Все будет отлично, ты справишься. Тебе только нужна ясная голова.

– Надеюсь, что я справлюсь – но только благодаря тебе! – Хью потянулся через стол и сжал руку Лидии.

Ее точно опалило огнем, и она смущенно отдернула руку. Однако после ужина, когда Хью предложил ей присесть рядом с ним на софу, Лидия не смогла ему отказать. Сидя на удобном диванчике, они неспешно потягивали терпкий херес.

– Знаешь, Хью, я ведь так еще и не спросила тебя о твоих впечатлениях о Париже.

Он ответил ей не сразу, и оттого сердце Лидии болезненно сжалось. Ей вовсе не хотелось расспрашивать Хью о том времени – ведь ей пришлось бы рассказать и о себе. До тех пор, пока проблема не названа, можно делать вид, что ее не существует.

– Ты имеешь в виду мое путешествие по Европе два года назад? Я не был тогда в Париже.

– Нет, я говорю о том времени, когда я покинула Уиндхейвен.

Хью удивленно вскинул бровь и пристально посмотрел на нее.