– Змеиное гнездо! – Генерал сплюнул на землю.

– Тут много таких. Сразу и не распознаешь.

– Ладно, разберемся. Найду я им на это гнездо наседку! Пойдем, посмотрим на этого деятеля.

Командиры подошли к колодцу. Понурый клиент сидел на бревне и курил, кто-то дал ему папиросу.

– Так вот он, гусь, каков! – Генерал остановился в метре от клиента. – Хорош! Особенно морда хороша. Кто это его так?

Пахомыч покосился на меня.

– Лейтенант Мохов, товарищ генерал.

– Впечатляет, – кивнул генерал. – Прямо-таки душа радуется, как посмотрю!

– Пусть твоя душа раньше времени не радуется, – хрипло проговорил клиент. – Ты еще домой доберись…

– Это ты не дядюшку с племянниками, случаем, в виду имеешь? Так они уже тебе не помощнички, поди, и остыли уже.

– Ниче, генерал, мир не без добрых людей, – клиент скрипнул зубами. – И для тебя уже пуля отлита.

– Может, и так. Только вот моя пуля далеко, а твоя – рядышком ходит. Будешь шибко рогом упираться, так и повстречаешься ненароком. Тут на тебя у многих бо-о-ольшой зуб вырос.

Клиент умолк. Он уставился взглядом в землю и говорить явно больше не хотел.

– Ладно. – Генерал повернулся к Пахомычу: – Удвоить пост! Глаз с него не спускать. В сортир – и то, чтоб один не ходил!

– Слушаюсь!

Генерал с Пахомычем подошли к носилкам.

– Это твои? – генерал кивнул на Даура и Витьку.

– Этот тоже, – указал на меня Пахомыч. – И вон там один лежит…

– Да… Кто ж знал, что этого гада чуть не взвод охраняет? – Двадцать три человека всего, если с теми, которые нас встретили, считать.

– Охренеть! В натуре – змеиное гнездо. Ну, сынки, спасибо вам! Большого гада взяли, много он бед еще натворить мог. Если б не ваша смекалка и умение… Подполковник!

– Я, товарищ генерал!

– Завтра, после обеда, – ко мне! С рапортом о проведенной операции. Представления подготовь, ну, там вместе подумаем. Никого не забудь. Тут все как негры в Африке пахали.

– А майор и старший лейтенант?

– Это уже моя забота.

Генерал поочередно обнял нас всех.

– На ноги встанете – еще встретимся.

Подошла Марина и присела рядом с Дауром.

– Как ты? Как нога?

– Да нормально все, скоро побегу, вот увидишь!

– Держи, – она положила ему на носилки своих «жандармов». – Еще пригодятся.

– Так… – Он поднял вопросительный взгляд на генерала, тот кивнул. – Спасибо! В долгу не останусь!

– На ноги встань, тогда и будешь благодарить.

Она наклонилась и поцеловала его. Даур весь побагровел и по-детски засмущался.

Марина чмокнула Витьку и подошла ко мне.

– Ты тут единственный, кто хоть как-то ковылять может, смотри за ними, пусть отлеживаются.

– Не волнуйся, я этим бегунам ноги-то поприжимаю!

– Жаль ребят… Почему так всегда? Первыми уходят самые хорошие и добрые, почему?

– Ну, не всегда же…

– Всегда… Ладно, бывай!

Она приподнялась на цыпочки и поцеловала и меня. В губы. Повернулась и, не оборачиваясь, ушла к генеральской машине.

– Раненых грузите, – распорядился Пахомыч. – Ты как – с ними или ко мне в машину? Надо рапорт писать, а из них сейчас писари…

– Писать могу, у меня же правая рука цела.

– Добро, отпишешься – и к ним в медсанбат. Я распоряжусь – вместе вас положат.

Проходя мимо грузовика, куда положили Женьку и майора, я задержал шаг. Знакомые щегольские сапоги – кто это? Надо же… Зайцев… Он, видимо, с Пахомычем в машине сидел, вот и…

Дальше уже ничего особо интересного не было. Я выписался через полтора месяца, Витька – почти одновременно со мной. Даур пролежал дольше. Выписавшись, он схватил из своей коллекции «маузер HSC» и отпросился у Пахомыча на пару дней. Повез обещанный отдарок Тигрице. Вернувшись, он был мрачен, в разговоре поведал мне, что найти ее не удалось и, скорее всего, она у нас уже больше не появится. Пистолет он оставил Корабельскому, тот обещал передать при случае.

Вот, собственно, и вся история…

– Да, славно ты рассказываешь, я уж и дышать совсем перестал! Я, грешным делом, слыхал об этом краем уха. Но не думал, что там кто-то из знакомых был. А тут – вон оно как!

– Ну, мы и не распространялись об этом особо, сам понимаешь…

– Про Тигрицу и я слышал, только вот видеть ее не довелось. А вы с ней так больше и не виделись?

– Нет. Даур долго ее искал, даже письма писал куда-то.

– И – что?

– Ничего. «Адресат выбыл» – так, что ли, на письмах до войны писалось? Да и закрутило нас всех потом, еще всякие переделки были. Не до поисков стало. Но такой – уже не было. Может, мы заматерели, может, противник пожиже пошел, но как-то все проще стало выходить. С двух рук я стрелять научился – Дауру спасибо. Нам всем тогда внеочередные звания дали и на группу меня поставили, вместо Женьки. Так вот и живем…

Сон скосил меня, как киношный самурай очередного злодея. Я даже и не успел устроиться толком, как словно провалился в омут. Проснулся уже только ночью, оттого что замерз. Видимо, мороз прихватил не на шутку. Понадеялся я на одежку, а напрасно! Надо было костерок сварганить какой-никакой. Теперь вот – сиди и мерзни. Нерадостная это штука – холодную словить.

Промучившись около часа, я стал искать подходящее место, чтобы развести огонь. Черт его знает – где тут фрицы? Может, как раз под самым боком и сидят? А я им тут – иллюминацию! То-то же у них счастья и привалит! Костер я так и не разжег.

Утром все тело ломило и голова гудела, как пустое ведро. Блин! Не хватало только мне какую-нибудь ангину подцепить. Самое счастье сейчас! Наскоро перекусив трофейными запасами, я кое-как отправился в путь. Лыж у меня более не было, пришлось оставить их у мостика. Если б я еще и их в грузовик потащил…

Через пару часов хода я наконец отыскал себе место, чтобы разжечь огонь. В лесу стоял недостроенный дзот. Стены у него были, а вот потолок отсутствовал напрочь. Дверей тоже не было. Судя по постройке – недавнее сооружение, видимо, стройку прекратили раньше, чем сюда дошла война. Ну и славно. Мне сейчас эта коробка – самое то.

Через полчаса в дзоте уже потрескивал огонь. Внутри стало существенно комфортнее. Даже и от входа уже так не задувало. Спешка спешкой, а пересидеть тут чуток нужно. Вон уже как ноги-то гудят. Нелегко дался мне этот склад.

Что нам нужно, чтобы пересидеть тут парочку дней? Вода – не вопрос, вон снег вокруг лежит, котелок есть – растопим. Еда? Хуже малость, но тоже еще пока держимся. Дрова? Надо будет побродить по округе, посмотреть.