Столько раз за последние дни лейтенант Речкин обводил смерть вокруг пальца, что все еще не верилось, что это конец.

В голове вихрем проносились лица родных. Сестренки, брата, матери… Нины, Ниночки… Ее родное, милое лицо, нежные объятия и жаркие поцелуи… Сыночек… Ванечка… Самое большое счастье в его короткой жизни, его частичка, его кровинушка. И, конечно, она – Настасья! Та, в которую он был так отчаянно влюблен, и та, кого он так бесстыдно предал! Вихрь закручивался все быстрее… Проносились лица друзей, сослуживцев… Улыбки, смех, музыка…

Скулы окаменели на бледном, как снег, лице Речкина. В глазах блеснули серебринки слез.

С вершины сопки послышалось бряканье шипов егерских ботинок. Часть гитлеровцев все же решила зайти с тыла.

Отчаянье обезволивало, подавляло в Алексее последние силы.

В пистолете оставалось всего два патрона. Речкин сделал один выстрел в сторону егерей и решительным рывком приставил дуло к виску, под срез фуражки. Тихий стон отчаянья сорвался с посиневших его губ…

«Прощай, жизнь! Прощай, Родина!..»

Хлопок пистолетного выстрела разнесся эхом в бескрайнем каскаде сопок.

Заозерск – С.-Петербург – Геленджик – Мурманск. 2016 г.