– Тогда я вынужден задержать вас сегодня. – Калитин кивнул, и его «мышка»-телохранитель мгновенно навела на Корнеева невесть откуда взявшийся пистолет.

– Ну, блин, орел! – с насмешливым восхищением покачал головой Сергей. – Ты у меня спросил, где я работаю? Я ведь тоже на службе. – Он склонил голову к воротнику плаща и сказал: – Ребята, ко мне!

Тотчас же в холле больницы возникла четверка оперативников Корнеева, в течение секунды оценившая обстановку и ощетинившаяся стволами пистолетов-пулеметов, и все действующие лица разыгравшейся драмы оказались под прицелом. Охранник у входа, поднявший было ствол автомата, был тут же обезоружен и повален на пол.

Ираклий засмеялся, незаметно сдвигаясь к женщине с «браунингом» в двух руках; судя по ее сузившимся глазам, она вполне могла выстрелить в Корнеева, защищая своего начальника.

– Ну? – повернул Корнеев голову к Калитину. – Будем соревноваться в стендовой стрельбе или разойдемся мирно?

В холле стал скапливаться больничный персонал. Медсестры в белых халатах, врачи и дежурные приемного отделения с удивлением взирали на вооруженных людей, не понимая, что происходит.

Подполковник посмотрел на свою помощницу, и в то же мгновение Ираклий выбил у нее пистолет из рук, поднял с плиточного пола, разглядывая оружие.

– Господин Калитин, с нами не стоит разговаривать с позиций силы. Мы ведь тоже прошли школу службы, и, смею вас уверить, не худшую. – Ираклий глянул на женщину, встретил ее красноречивый ненавидящий взгляд и, галантно поклонившись, подал ей «браунинг». – Извините, мадам, вы так решительно начали действовать, что я испугался за вас.

– Отбой, – бросил Корнеев.

Его «монахи» попрятали пистолеты-пулеметы, вернули автомат лежащему на полу охраннику, ошеломленному случившимся, исчезли за прозрачной дверью центрального входа.

– До свидания, коллега, – продолжал Сергей, небрежно сделав ручкой Калитину. – Как только освобожусь, подъеду в контору, обменяемся информацией. – Повернулся к Ираклию. – Жду на улице.

Калитин проводил его своим змеиным, многообещающим взглядом, посмотрел на невозмутимое лицо Федотова.

– Вы-то сами понимаете, Ираклий Кириллович, во что вмешиваетесь?

– Во что? – простодушно полюбопытствовал Ираклий.

– В работу службы безопасности. Или вы думаете, что коль вы там служили, вам все позволено?

– Так ведь мы ни в чем не виноваты. Разве мы нарушили закон? Помешали кому-нибудь?

– Ваш друг угрожал оружием офицеру ФСБ при исполнении служебных обязанностей, за что его можно привлечь к уголовной ответственности.

– А вы попробуйте… если вам жизнь недорога. Он же вас предупредил, что тоже находится на службе. А оружие, кстати, первым вытащили вы, причем совершенно не по делу. Ведь у вас нет санкции прокурора, да и вашего начальства, на задержание и арест майора ФСБ, пусть и бывшего.

– Мне санкции не требуются.

– Тогда разрешите откланяться, не то вы и меня попытаетесь задержать, а я, естественно, начну сопротивляться. Хотите совет? Не трогайте майора Корнеева. Криминала за ним нет, и служба у него серьезная, а человек он горячий, может и ответить… адекватно.

– Я, кажется, вас недооценил, – кисло улыбнулся Калитин. – Где же служит этот ваш… майор?

– Он теперь принадлежит церкви, точнее, православной епархии, так что к нему нужен особый подход.

– Он священник?! Странно… друзья у него выглядят, как группа спецназа. Однако вы все-таки не понимаете, что может случиться в результате неподчинения службе безопасности. А ваше Боевое братство – всего лишь общественная организация, а не регулярный полк.

– Это больше чем полк. – Ираклий повернулся и пошел к выходу, оглянулся. – Это целая армия. Может быть, вы все же разрешите мне навестить родственника?

– Он себя плохо чувствует. Приходите завтра, а лучше через пару дней.

Ираклий улыбнулся и вышел, хотя радости, естественно, никакой не испытывал. Калитин не хотел, чтобы с Болдыревым встречались посторонние лица. То ли чувствовал, что от него утаили какую-то важную информацию, и рассчитывал ее получить, то ли точно знал, что произошло.

Корнеев ждал его в машине.

– Поехали отсюда.

– Куда?

– Недалеко есть маленький китайский ресторанчик, можем поужинать там.

– Не возражаю. – Ираклий высунулся в окно «десятки», подозвал Никитина. – Женя, следуй за нами. Ребят отсюда не снимай, но предупреди, чтобы вели наблюдение за больницей незаметно.

Один из оперативников Корнеева пересел в другую машину, и водитель тронул «десятку» с места. Кортеж из трех машин, включая «УАЗ» Боевого братства, двинулся в сторону центра города.

– Калитин нас подозревает? – утвердительным тоном спросил Корнеев.

– Думаю, что да. Но прямо не говорит, и меня это настораживает. Коллеге, хотя и бывшему, он мог бы доверять больше. Но самое плохое в другом: в том самом интересном плане легионеров наличествовал и такой пункт: «Получить полную информацию о следующих лицах: Федотов, бывший полковник военной контрразведки ФСБ, и Корнеев, бывший майор».

Взгляд Корнеева выразил его недоумение и озабоченность.

– ЛООС работает так грубо? Доверяет бумаге свои планы?

– Я тоже в этом сомневаюсь, но факт остается фактом: наши фамилии стали достоянием местного отделения конторы. Теперь мы все время будем ощущать затылком дыхание подполковника Калитина и его людей. Кстати, в том списке была и фамилия отца Димитрия, твоего зама по «церковному спецназу».

– Ты… серьезно?!

– И еще: подполковник показал мне странный патрон – с деревянной пулей, выкрашенной в черный цвет.

– Такой? – Сергей достал из кармана знакомый патрон, с минуту о чем-то размышляя.

Ираклий тронул пальцем острие пули, с любопытством посмотрел на помрачневшее лицо друга.

– Значит, это ваши боеприпасы? Зачем вам деревянные пули? Я слышал, против оборотней действуют только серебряные.

– Не издевайся, – буркнул Сергей. – При чем тут оборотни? Тут дела посерьезней. Эти осиновые пули предназначены для прямых слуг Сатаны, черных магов. Слышал о таких? Обычной пулей их не возьмешь.

– Ты веришь в это на полном серьезе?

Корнеев посмотрел на Ираклия, и тот поразился выражению его глаз: оно сочетало в себе странную обреченность, сомнение и твердую убежденность в истинности сказанного.

– Ты не представляешь, Кириллыч, как все на самом деле реально… и страшно. Да, я знаю, что такое церковь, что такое религия, которая представляет собой систему использования коллективной веры в целях создания и поддержания определенной духовной иерархии.

– Цель любой иерархии, – не удержался Ираклий, – эксплуатация индивидуумов и использование их сил во благо верхушки.