А мне разгребай это дерьмо, я итак злой после вчерашнего, не выспавшийся, неудовлетворенный лег спать, а там в беззаботный сон ворвалась обнаженная дева, которую вчера так и не взял. Мало того, мелкая нахалка, улыбалась во сне, сама раздевалась и сама обнаженная сидела на животе. И ведь сразу понял, что это не реально, но просыпаться не спешил.

— Тук-тук! — Андрей постучал по входной двери, уже причем открыв ее и нарушив мои мысли. — Ты как шизофреник радуешься убийству целой семейки!

После этого друг, держа кипу никчемных бумажек, подошел к столу и бросил их мне. Я запустил пальцы в волосы с обеих сторон от головы, глядя на очередные бумажки. Бумажки...бумажки...

— Я не этому радуюсь. — ответил, просматривая очередные доклады. — Может у нас сегодня солнечное затмение? Или полнолуние? Клейменные совсем озверели вылезать из своих нор?

Пока просматривал документы, принесенные Андреем, взгляд остановился на одной. Я поверить не мог, приблизил к глазам, тщательно изучая изображение. Встал, проходя к выключателю света, щелкнул его, озаряя помещение ярким раздражавшим глаза излучением. Посмотрел вновь на фоторобот очередного Клейменного потом на Андрея, спокойно стоявшего в проходе в рабочей, черной форме и оглядывающего с любопытством кабинет. Редкий гость в моем кабинете.

Почти в нос пихнул ему этот белый лист бумаги, остановив за сантиметр от лица друга. Так даже при сильном желании не разглядишь буквы.

— И ты главный наш следак, Анрюша? — слащаво исковеркал его имя. — Это кто?

Друг взял лист поудобнее, рассматривая изображенного мужчину.

— Ну...судя по поступившим данным. Это Клейменный из округа Пронск сбежал примерно месяц назад вовремя анархии. Теперь, когда Лис зашел на пост...

— Лис … Кабан ... Еж ... какие тупые клички? — перебил я, легонечко посмеиваясь, усталость улетучилась по периметру кабинета. Я довольно прошел к окну, распахнув двустворчатые окна и впуская свежий воздух. Вдохнул с удовольствием.

— Кто бы сомневался только у тебя нормальная, — хмыкнул Андрей. — Тебе какая разница, как он назвался? Главное — твой человек? — на это замечание я пожал равнодушно плечами и пошел к вертящемуся вокруг своей оси удобному креслу, а друг продолжал доклад. — В общественном розыске вот этот Клейменный, Лис говорит он сбежал из их округа и просит о содействии в поимке.

Андрей демонстрировал лист с изображенным мужчиной, скорее парнем, узкоглазым, темноволосым. А я улыбался, какой отличный день! Хоть кого-то нагну раком...весь кайф обломали вчера.

— Анрюха, тупая твоя рожа, это кто? Спрашиваю второй раз? — махнул рукой в воздухе не прекращая улыбаться. Друг посмотрел опять на фоторобот, потом на меня и четко произнес вместе со мной в один голос:

— Твардовский Артем!

— Это урод, с которым я едва не подрался в ресторане Приама.

— Серьезно? — удивленно перебил Андрюха, услышав мое замечание. — А я не помню его.

— Правильно, ты пережрал и не помнишь! — заметил я, с удовольствием подъезжая на кресле к компьютеру, щелкая по клавиатуре. Решил позвонить Лису прямо сейчас и обрадовать. Надо было на всякий случай заручиться поддержкой на следующем голосовании на пост начальника Карателей.

Пока шел вызов, Андрюха удивленно рассматривал документы.

Какое отличное все-таки утро! Лис не отвечал на видео-звонок, но когда-нибудь ответит. Пока было время, решил по компьютеру проверить неудачника Твардовского. Он мне прямо-таки на глазу мозоль сделал.

Все внимание я уделял экрану компьютера, быстро щелкал по клавишам, бегло читая информацию на Клейменного. Я ему особенное место приготовлю в Темном доме. Проведу сначала парочку «расслабляющих» пыток, буду тянуть разложение его личности до последнего. И Лису Твардовского не отдам, будет висеть у меня в округе.

Андрей мельтешил сбоку, раздражая черной формой и мелированой головой.

Поэтому я выдвинул третий ящик снизу у стола. Взяв как можно тише черный предмет, направил его в спину другу.

— Стоять на месте! — приказал, тот удивленно руки убрал от открытой дверцы стеклянного шкафа с важными документами. — Куда ручки потянул?

Андрей застыл как изваяние, высеченное из скалы, даже его тело не расширялось от дыхания, ладони при это послушно поднял вверх.

— Ты мозгом тронулся? — услышал его нервный голос, слегка снизившийся, будто боящийся раздразнить палача, который спешил отрубить ему голову. Андрей медленно разворачивался, глядя чуть суженными, раскосыми глазами.

А я, держа палец на спусковом крючке, резко нажал. На весь этаж раздался выстрел, небольшая отдача попала в ладонь.

Андрей вздрогнул от разящего уши выстрела и отпрыгнул прямо в шкаф. Стекло задребезжало, грозясь испортить паркет осколками в случае, если бы разбилось. В конференц-зал влетела Ванесса — тетя секретарша.

— С вами всё в порядке? — женщина шла к моему кабинету.

А Андрей, держа руку на сердце, дышал и дышал и никак не мог надышаться или произнести слово.

— Сволочь! — нашелся он вдруг, а я положил пистолет на стол, истерический смех разрывал изнутри, я ему и не сопротивлялся.

— Это холостые, даун! Я на идиота похож демонстрировать, где храню настоящее оружие? — пистолетом тихонько стучал по столу и смеялся на весь кабинет. Секретарша предложила выпить кофе и успокоиться.

Андрей долго матерился, передвигаясь взад и вперед мимо моего стола. Друг успокоился, перестал ругаться через слово и завалился с тяжелым вздохом на диван.

— Откуда заряд бодрости? То ходил всех пинал … — спросил он после некоторого молчания. — Брюнеточка хорошо удовлетворила?

— Нет, блондиночка. Правда, не удовлетворила...

Удивительно, а у меня правда улучшилось настроение при воспоминании о девчонке. С первого взгляда показалась глупенькой, наивной дурочкой, первые встречи не производили впечатления, пока Абрамова не начала дерзить. Откуда взялся характер, то была бесхитростной и открытой. А теперь как ни встреча — постоянно гневается и перечит через слово. В тихом омуте черти водятся, да, Диана, это про тебя?

Где страх передо мной, меня все боятся. Даже семья не решается ослушаться приказа.

А вчера, как должна была невинная девственница отреагировать на фактическое принуждение? Испугаться, заплакать? Где твои слезки, Диана? Девочки обычно всего боятся и жалобно молят пощадить.

А она смотрела с легким удивлением своими огромными глазищами на наручники и себя, распластанную подо мной. И только одна мысль-вызов плавала в ее взгляде, адресованная мне: «Ну и чем удивишь, жалкий раб моей красоты?»

Я не просто удивлен, а ошеломлен, не заметил, как попал в болото. Барахтался, барахтался в тягучих водах, пытался сопротивляться, даже отказался от цели заполучить девочку. А вчера опять нырнул в это проклятое болото и похоже завяз по самое горло. Не выплыть и не спастись.