Она немного помолчала, а затем кивнула.

— Пожалуйста. Впрочем, не особо радуйся — объясняться с Анкхом будешь сам. Он планировал создать на основе эликсира несколько копий — для всех нас. А теперь…

— А теперь я стал единственным, кто получил вечную молодость. Что ж, такова жизнь.

Мы снова замолчали, но я не выдержал, и всё-таки спросил:

— Зачем ты меня спасла? Воров в разных мирах — пруд пруди. Вы с Анкхом могли найти нового.

— Ты спас меня, я — тебя. Теперь мы в расчёте. И если снова начинаешь меня бесить, — фыркнула моя спутница, — смотри, как бы я об этом не пожалела.

— Очень надеюсь, что этого не случился, — широко улыбнулся я, — Слушай, а у нас нет ничего пожевать? Я жутко голоден.

Я очнулся в крохотной камере. Бетонный мешок без окон и дверей, в котором не было и намёка хоть на что-нибудь, кроме длинной лампы белого света под низким потолком. Какое-то время я тупо пялился в пространство, а потом снова закрыл глаза.

Надоело.

Как же, сука, мне всё это надоело!

Кланы, операции, задания, ультиматумы, условия, ограничения, наказания. Прошло меньше года, как я оказался в этом мире, но если быть честным с самим собой — мне уже хотелось свалить отсюда как можно скорее.

Жизнь под колпаком магического клана — совсем не то, ради чего я соглашался на сделку с Владыкой. Совсем не то…

Провалявшись на холодном полу ещё какое-то время, я припомнил последние события и всё же поднялся. Самочувствие было нормальным, но энергии в организме не оказалось.

Плохо.

Это явно не Москва. Вряд ли Разумовский стал бы запирать меня в таком месте. По-крайней мере, причин для этого я не видел. Напротив, за «доставку» мистера Смита меня должны были поблагодарить.

Может, это не реальность? Я просто не проснулся, и всё это — до сих пор мои грёзы? Вроде бы нет — на руке, в отличие от воспоминания, всё ещё висела пиявка. Сегмент, блокирующий способности и ауру, был сдвинут.

Ободрав руку о шершавую поверхность стены, я зашипел от боли. Нет, кажется, реальность. Хотя кто знает, насколько детализированный мир может смоделировать такая доза паргона? Марфа предупреждала, что после него можно вообще не проснуться, а я разом занюхнул столько…

М-да, любопытно получается.

Сделав несколько кругов по своей темнице, я сел и принялся анализировать ситуацию. Информации для построения каких-либо выводов было удручающе мало, но что-то мне подсказывало, что я не смог перенестись в Москву, и нас с Ариной взяли в плен.

Впрочем, я бы соврал, если бы сказал, что её судьба сильно меня волнует. Гораздо важнее то, что я смог восстановить ещё одно воспоминание! Правда, ясности оно совсем не добавляло… Очевидно, что я выпил эликсир вечной молодости. Точнее — его мне споила та фиалкоглазая волшебница, Сандра, чтобы вытащить с того света.

Хм… Интересно, кто она?

Меня очень сильно беспокоил и другой вопрос — почему я увидел именно это воспоминание? Если первое позволило мне более глубоко вспомнить о том, кто я такой, а второе показало, как удалось узнать о Владыке, то третье… Оно, по сути, просто продолжало «сюжетную» линию знакомства с Анкхом и того, о чём он мне рассказывал. Да, это был небольшой шажок вперёд, но… что в нём такого важного? Неужели эта колдунья?

Образ девушки вызывал во мне смешанные ощущения. Она мне нравилась — тогда, в воспоминании я чётко это осознавал. Нравилась, даже несмотря на то, что умела и как использовала свой талант. Но при этом теперь, вернувшись в реальность, я будто ощущал на языке привкус горечи, а в груди поселилась тупая и ноющая боль.

Я не думал, что это последствия неудачного прыжка, интоксикации или приёма слишком большой дозы паргона. Нет, физически я ощущал себя превосходно, как ни странно. Но вот душевное равновесие покачнулось, и в чём была причина, пока понять не удавалось.

Пожалуй, следовало сосредоточиться на текущих проблемах, но решить их без посторонней помощи я при всём желании не мог — так что принялся просто ждать.

К счастью, этот процесс затянулся ненадолго.

За мной пришли четверо. В какой-то момент стена напротив меня попросту растаяла, обнаружив за собой конвоиров. Здоровенные детины, одетые в невзрачные чёрные комбинезоны без нашивок. Матовые костюмы поглощали лучи света, и во мраке слабо освещённого коридора эти ребята выглядели массивными тенями.

Они тихо шагнули внутрь, рывком подняли меня на ноги и, нацепив наручники и ошейник, очень похожий на тот, что я видел в своём воспоминании, жестом велели выходить. Я не стал дурить и сделал, что требовалось. В коридоре ждал ещё один человек — высокий и очень худой. Он был одет в бесформенный балахон и странную маску, напоминающую морду жукоголового эмура. А может, это была его собственная голова?

Сотня фасеточных глаз разглядывала мое лицо не меньше минуты. Затем существо кивнуло конвоирам, и один из них пошёл вперёд. Второй подхватил меня под локоть и потащил следом. Я не сопротивлялся — сам мечтал поскорее выбраться из этой дыры. Двое других охранников держались по бокам.

Пройдя через длинный коридор и миновав несколько переборок, мы оказались в другом помещении. Прошли через длинный темный зал с большим количеством запертых камер по периметру. Из-за некоторых дверей доносилось бормотание, всхлипывания, иногда — крики. Это была тюрьма, и она оказалась до одури большой. Прошло немало времени, прежде чем меня выволокли из этого мрачного здания.

Тяжелая дверь со скрипом отворилась, и в глаза ударил яркий солнечный свет, а тело почувствовало ледяные порывы ветра. Я зажмурился, поёжился, и лишь спустя несколько секунд, проморгавшись, увидел, где нахожусь.

Широкий прямоугольник мощеного черным камнем и чуть запорошённого снегом двора был огорожен немалой высоты стеной — метров двадцать, навскидку. По углам возвышались вышки охраны, а в самом центре стоял небольшой вертолёт. Больше рассмотреть ничего не удалось — на голову практически сразу напялили мешок.

Спустя какое-то время, уже после того, как меня усадили в летательный аппарат и пристегнули, я почувствовал, что мы взлетаем. Задавать вопросы не стал — было очевидно, что скоро придётся оказаться там, где многое прояснится само собой.

Полёт был коротким — по моим прикидкам, не прошло и десяти минут. Как только мы сели, конвоиры вытащили меня из вертолёта и вновь куда-то повели. Резко потеплело. Я почувствовал запах цветов и хвои, также краем уха уловив множество возбужденных голосов где-то вдалеке. Впрочем, они быстро исчезли — сопровождающие завели меня в какое-то помещение, усадили на стул, пристегнули к подлокотникам и ножкам. Затем содрали с головы мешок, после чего удалились, оставив в полной тишине.

Параллель с воспоминанием напрашивалась сама собой. Интересно, к чему бы это?