Родион трясущимися руками достал телефон и набрал друга. Прислонив телефон к уху, послышались гудки, но никто не отвечал, пока он не расслышал, как вдалеке играет мелодия, что стояла на звонке Максима.

Он стал подходить ближе на онемевших ногах к той машине. Пока тень не увидела его и, резко захлопнув заднюю дверцу, не села в авто.

Заревел двигатель, и машина тронулась.

– Блять! Они уходят! – он подбежал к кустам, встав за какой-то машиной, и понимал, что упустит их. Родиону нужно было знать, куда тот поедет. Он был уверен, что на заднем сидении находился Максим. И Здравый был виноват в том, тот он там оказался.

От безысходности он стукнул по дверце машины и испугался, что та сейчас заорет сигнализацией. Но было тихо, и он посмотрел на автомобиль. Это была та самая гребаная Хонда того ублюдка, что паркуется, где ему вздумается. Он бездумно в недоумении подергал за ручку, и та поддалась.

– Ха. Идиот.

В салоне на водительском сидении полулежа застыл мужчина. Тот самый, но Родион видел его впервые. Дернув его на себя, он понял, что тот был пьян.

– Просто отлично. Выметайся!

– Что за блять! Какого хрена?! – упав задницей на асфальт, ругался мужик.

Но Родиону Здравому было наплевать. Он быстро запрыгнул в тачку и дал по газам. Вывернув на главную дорогу, он увидел удаляющийся автомобиль, и погнал на всех скоростях, чтобы догнать его.

Через десять минут сталкер съехал с асфальтированной дороги на проселочную и поехал дальше. Чтобы не быть замеченным, Родион всю дорогу петлял и прятался за другими машинами, а теперь его могли заметить.

Он сбавил ход и немного отстал. Повернув пару раз направо, а затем налево, Родиону встретилось всего пара десятков домов, которые находились на расстоянии друг от друга. Видимо тут строились новые дома, а тот, к которому подъехал сталкер, был очень старый, видно, что там давно никто уже не жил.

Припарковавшись неподалеку, возле деревьев, Здравый видел, как тот открыл заднюю дверь авто и достал оттуда тело, но напрягло Родиона то, что тот больше не шевелился. Тогда весь мир замер.

Нет, нет, нет! Он жив, жив. Просто без сознания.

Когда они скрылись в доме, Родион подошел к дому и стал его тихо обходить, чтобы заглянуть в окно и понять, что там происходит.

Заглянув за угол дома, он увидел первое окно и как только он посмотрел в него, вглядываясь в темноту, сзади зашуршали кусты, Здравый успел только обернуться, как его ударили по голове чем-то тяжелым. Настала настоящая темнота.

***

Проснулся Родион от сильной боли в голове. Он понял, что сидел на полу посреди небольшой комнаты и кучи старого мусора вокруг. Он попытался пошевелиться, но правую ногу обожгла пронзительная боль. На веке запеклась кровь, которая, оказывается, струилась у него из головы. Он вспомнил, как это вышло, и нервно огляделся. Здравый не понимал, где находится, но, наверное, это и был тот самый заброшенный дом. Света не было, и в темноте мало что можно было разглядеть, хоть он и щурился.

– Что, не нравится? – послышался голос у него за спиной.

Когда человек вышел к нему, то Родион понял, что это он. Кирилл. Его преследователь, который все это время с таким удовлетворением наблюдал, как по кусочкам разваливалась его жизнь.

– Пошел ты!

– Как грубо! А собственно чего я удивляюсь, это же ты! – он наклонился, чтобы быть на одном уровне с его лицом, – совсем не изменился.

Тут в темноте раздалось шуршание. И тогда Здравый смог разглядеть силуэт лежащего на полу человека.

Он тоже был связан. Весь грязный, будто его волочили по земле.

– Максим! – хрипло крикнул Родион.

– Какое милое воссоединение. Сейчас разревусь.

– Лучше просто сдохни, – Здравый за это сразу же получил удар по лицу.

– Я бы на твоем месте не дерзил. Знаешь, а я вообще-то хотел оставить тебя в живых. Мне было достаточно того, что ты уже получил, но ты ведь упертый. Сам пришел. Хочешь умереть? – с безумными глазами и улыбкой спросил Кирилл.

– Дик? – Максим пришел в себя, но уже понимал, что происходит.

– Ах, вот и он. Долго же ты спишь. Здравый, хочешь узнать, почему он здесь оказался?

– Что ты несешь? – Родион переводил взгляд с одного на другого.

– А то, что это именно он сдал соплюшку-Илюшку, как только зассал. Я хотел его прикончить, чтобы порадовать тебя, а он посоветовал пойти к твоему соседу и найти одну интересную запись. Я ее потом услужливо переслал твоему братцу. Весело вышло тогда, да? Все тайное всегда становится явным. Даже если немного припозднится. Ну, тебе ли не знать, – он нежно посмотрел вдаль, вспоминая об этом, – конечно, я хотел сделать это сам, напоследок отрезав ей безымянный палец, на котором так хорошо село лживое обручальное кольцо, но что уж теперь.

Родион смотрел на друга в непонимании.

– В том дневнике было все, чего другим знать не стоило. Максимка бедный и не знал, что подводит для своего обожаемого друга черту. Кстати, – он повернулся к Максиму, – настало время и твою черту подвести.

– Но ты же обещал меня не убивать, – стал заикаться Максим, когда увидел, как Кирилл достает из ящика старой тумбы нож. Небольшой, но от этого не менее страшный. Воронов забрыкался на полу, пытаясь отползти поближе к стене, чтобы скрыться от Кирилла.

– Ну, когда это было? Это он меня спровоцировал, – указал он на Родиона ножом, – А так, жили бы себе спокойно. А теперь я прикончу вас по очереди, и подожгу к черту этот домишко. Будет феерично. Только наблюдать я за этим буду со стороны, уж простите.

– Я, я же ни в чем не виноват. Меня девушка ждет, я-я скоро отцом стану, пожалуйста, – Максим захныкал, и вжался в стенку, отчего Родиону было трудно его рассмотреть. Но с его стороны он увидел литровую пластиковую бутылку с чем-то прозрачным.

Бензин.

Он пошарил взглядом по комнате, но не заметил ни одной коробки спичек или зажигалки.

Может в ящике?

– Ну, что? Раз так вышло, что тебе отрезать, а? – он цокнул, – Я знаю. Твой вонючий язык. Ты же у нас местная сплетница. Все про всех знаешь, за всеми следишь. Было бы символично.

От этого Воронов буквально впал в истерику, и у Родиона самого сдавали нервы.

– Хватит! Тебе не обязательно его трогать. Ты же хотел со мной расквитаться.

– Конечно, я же сейчас это и делаю, идиот. Или тебе приятно все это зрелище, и я где-то просчитался? – он ухмыльнулся, – Хотел своего дружка защитить? А зачем? Он за свою шкуру переживает больше, чем за лучшего друга, – Здравый скривился и отвернулся от них под всхлипывания Максима из темноты.

– Что, неприятно, когда твои друзья тебя придают? – Кирилл подошел к нему и снова наклонился, – мы с тобой очень похожи, – Родион на это резко повернул лицо в его сторону и плюнул.