не слишком переживая от того, что в моем теле временно поселился давно умерший мужчина. Может, уже привыкла. Может, научилась доверять. А может, мы просто сблизились за почти целую ночь совместных экспериментов, потому что сейчас, как ни странно, мне было хорошо. В этой тишине, в покое, рядом с негромко переговаривающимися Тенями, подпирающими мою спину своими призрачными телами… действительно хорошо и спокойно, как рядом с преданными, верными, надежными друзьями, которых мне всегда так не хватало.

— Хорошо-о… — выдохнул Ас, материализуясь на «мостике». — Давно не чувствовал себя так восхитительно!

— Думаю, ты очень давно не чувствовал ничего вообще, — хмыкнула я, снисходительно наблюдая за шумно дышащей Тенью. — А теперь наверстываешь упущенное. Там Мейр с Лином еще не показались?

— Нет.

— Отлично. Бер, твой выход…

Глава 15

Оборотень, будучи человеком слова, выполнил свое вчерашнее обещание: помимо хлеба, сыра, кучи всяких полезных мелочей и крынки свежего молока сторговал у какой-то матроны для меня новую одежду. Не «Дольче Габбана», конечно, но я чуть не прослезилась, когда он последовательно выложил из новой сумки вполне приличные штаны, чистую, красиво вышитую по вороту и почти что белую рубашку, новую куртку (крепкую, кожаную, с одной единственной неудобной завязкой на поясе) и аккуратные, явно недавно стачанные, невысокие, но очень удобные сапожки. Кожаные изделия ровных коричневых тонов, какие и следует иметь нормальной, правильно выделанной коже. Сшито вручную, но очень аккуратно. А на ощупь — такой класс, что мне словно бальзамом на душу капнули.

Мейр неловко кашлянул.

— Примерь. Я на глаз брал, поэтому мог и ошибиться.

Честное слово, я его чуть не расцеловала и, разумеется, тут же полезла за ближайший куст примерять обнову. А когда вышла, сияя, как начищенный золотой, у него на губах появилась довольная улыбка.

— Спасибо, Мейр! — Я похлопала себя по бокам, удостоверяясь, что все сидит как влитое, потеребила ворот рубахи, бережно пробежалась пальцами по искусно вышитому орнаменту из каких-то кружочков и ромбиков, а затем звучно притопнула небольшим каблучком. — Лучше и придумать нельзя! У тебя глаз — алмаз!

— Я рад. Сапоги не жмут?

— Нет. Все чудесно. Сколько отдал?

— Серебрушку за еду. Еще две за одежку.

— В смысле, латов? Серебряных?

— Да.

— А не дорого? — внезапно усомнилась я, припомнив краткую лекцию Айны.

— Нет, — усмехнулся оборотень. — В Валлионе пришлось бы отдать в два раза больше. Так что я, можно сказать, еще легко отделался.

Я неожиданно вздохнула и огорченно призналась:

— Знаешь, я пока не могу отдать тебе долг. У меня… не слишком тугой кошелек.

— Я уже понял. Но мне и не надо. Считай, что я извинился за свое некрасивое поведение при нашей первой встрече.

Я хмыкнула, вспомнив, в каком умопомрачительном виде его увидала два дня назад, и тут же решила, что извинения приняты. Хотя, конечно, это мне бы стоило извиниться за то, что я так бесцеремонно его тогда разглядывала. И, честно сказать, наслаждалась естественной красотой его тела, которое он так бесстыдно продемонстрировал.

— А где Лин? — внезапно вспомнила я про своего демона.

— Тут, — бодро отозвался шейри из-за спины оборотня, а потом и нос высунул из заплечного мешка, с довольным видом причмокнув. — Ничего интересного в деревне нет, но молоко отменное.

— Ты же без еды спокойно обходишься, — напомнила я.

— А без молока — нет. Оно мне нравится.

— Конечно. Ты же — кот.

— Вот именно, — важно кивнул этот мохнатый террорист и ловко спрыгнул на землю. — Вообще-то я хотел поискать ведьмин дом. Травки интересные понюхать, сборы поглядеть… вдруг бы и нам чего сгодилось? Да только нет там ведьмы — Мейр правильно учуял. Была недавно, но то ли померла, то ли ушла. А вот травку одну полезную я нашел. В лесу неподалеку, когда след ведьмы искал. Вот, держи. Может, когда и пригодится.

Я с легким удивлением приняла протянутую травинку весьма сомнительного вида и озадаченно ее повертела. Осока как осока, ничего интересного. Ну, длинная. Ну, очень узенькая на кончике. Острая на кромках. Только белая полоска посередине идет — вот и все отличия.

— Это болотник, — с гордостью пояснил Лин. — Он усталость снимает, если его правильно сварить, сил придает и позволяет идти двое суток кряду, не останавливаясь на отдых. Или бежать целых полдня без перерыва. Правда, потом свалишься и еще день беспробудно проспишь, но все равно — полезная травка.

— Полезная, — согласилась я, не слишком понимая, как и когда ее буду использовать. Однако бережно обернула ее протянутой котом тряпицей и так же бережно убрала за пазуху. Дареному коню, как говорится… вдруг и правда пригодится? — Куда идем дальше?

Мейр посмотрел на солнце, прищурив глаза.

— Сейчас по дороге на юг, а на развилке свернем. Староста сказал, что напрямую не пройти — все тракты сворачивают южнее. Но Лин обещал помочь с направлением, так что, думаю, не промахнемся. И если повезет, то дня через три доберемся до эаров. Как твоя рука?

— Ничего… вроде. — Я осторожно приподняла рукав. — Кожа белая, браслет, кажется, не сжимается.

— Значит, успеваем, — со знанием дела заметил шейри. — И это хорошо. Твой Хранитель здорово нас выручил.

Мейр задумчиво посмотрел на мою руку, затем перевел взгляд на лицо и как-то грустно вздохнул.

— Кожа совсем белая. Это только здесь?

— Нет, — неохотно призналась я. — Этим утром уже до груди добралось. А завтра, я так полагаю, и ноги побелеют.

— Браслет меняет тебя слишком быстро, — снова вздохнул оборотень. — Так быстро, что мне даже страшно.

— В каком смысле? Разве со мной еще что-то не так?

— У тебя зеркало есть?

— Нет, — озадачилась я.

Он вздохнул в третий раз и вытащил откуда-то свое.

Взяла я его, надо сказать, с некоторой опаской, так как смутно подозревала, что у оборотня есть причины огорчаться. А уж подносила к лицу и того больше — с замиранием сердца, потому что ждала, что оттуда на меня взглянет страшная звериная морда. Но нет. Как ни странно, зеркало оказалось довольно милосердным и особых ужасов не показало. Ну, белое, как снег, лицо не в счет, потому что к этому зрелищу я уже давно была готова. Уши и нос у меня тоже не поменялись, мочки, слава Аллару, никуда не делись и не отвалились, как у эаров. На лбу не выросла бородавка. Губы, хоть и побледнели, но не истончились. Волосы не выпали, хотя, кажется, еще немного посветлели, начав отливать на солнце настоящим золотом. А вот глаза… кхм… вот их-то я, признаться, никак не ожидала увидеть в ТАКОМ виде.

— Очень интересно, — ровно заметила я, всматриваясь