– А сколько лет вы прожили в Италии?

– 11. А ты чего летишь? На шопинг?

– Нет, дошопинговалась уже так, что замуж выхожу, – засмеялась я.

– О! А у него работа-то есть? – с непосредственностью ребенка спросила дама. – Если есть, то значит, и деньги есть. Значит, хорошая партия, бери. – Такая незамутненная женская логика. – Я живу сейчас с одним, нормальный мужик. Они нормальные, да. Главное, чтобы работа была. А то у меня был один безработный, все искал себя. С такими лучше не связываться, на шею сядут и ноги свесят, только дифирамбы петь будут. Это они уме-еют.

– А вы через какое время стали по-итальянски говорить свободно?

– Через два года. Я тебе совет дам: смотри телевизор, буквально все передачи подряд. Фильмы, ток-шоу, мультики – и выучишь. Мне теперь на русском-то сложно говорить, хочется на итальянский перейти.

– А где вы себя больше дома ощущаете – в России или в Италии?

– Конечно, в Италии. Я ж ее всю вдоль и поперек объездила.

Когда-то эта дама уехала из России в поисках лучшей жизни, плюнула на свой диплом о высшем образовании и подалась в нелегалки, на место домашней прислуги.

– Крутиться надо, девочка, ушлость – второе счастье. – Пока она делилась опытом, все время хитро зыркала глазами по сторонам. – Я вот, знаешь, теперь и гражданство имею, и все у меня есть – дом, машина. А начинала с обычной баданты, при виде полицейского тряслась.

Я еще тогда не знала, кто такие баданте (а это сиделки), слушала во все уши. Теперь я ехала в Италию не в гости, а жить. Это было волнительно и немного страшно.

– Ты не бойся, все будет хорошо. Ты еще молодая, так что с одним не сладится, сразу другого найдешь. С твоей-то внешностью, хи-хи… – сказала она мне на прощанье, когда мы уже прошли паспортный контроль. – Ну пока!

Я запомнила про два года. Но в первые же месяцы начала усиленно учить язык. Я привезла из России очень хорошие учебники. Помимо классических EdiLingva, которые выдают на курсах, есть очень хороший учебник «Практический курс итальянского языка» Ю.А. Добровольской. Его посоветовала моя преподавательница, и не в каждом книжном, оказалось, его можно найти. Разбирают как горячие пирожки. Когда я пошла на курсы, я вообще скупила, наверное, половину стеллажа учебников по итальянскому, и самый разрекламированный и дорогой оказался самым неудобным и непонятным. Его составил лучший итальянский филолог, но вот переводчик на русский подвел. Такой каламбур!

Первые два месяца были необыкновенными. За окном лил дождь, чередуясь с лиричными туманами, я учила итальянский язык, жила в языковой среде и писала тексты на русском в газету. Вот под Новый год раздается звонок с радио «Комсомольской правды», и коллеги просят в прямом эфире рассказать, как итальянцы готовятся к Новому году, что сейчас происходит в Италии. Я с удовольствием согласилась. Пришло время, выходим в эфир, ведущая Лена Афонина задает мне вопросы, и… начинается что-то странное. То есть я бойко отвечаю, но вдруг понимаю, что некоторые русские слова в моем мозгу заменились на итальянские. Я их, русские слова, не помню! Это были какие-то черные дыры в сознании. Я с трудом находила синонимы, закончила репортаж и села на диван с трясущимися руками. Что это со мной? Всего два месяца прошло, а я начинаю забывать русский язык, пытаюсь вставить в речь итальянские словечки, как та смешная тетка из самолета? Мне-то казалось, что это она специально, выпендривается, что ли. А оно вон что! Тут я стала припоминать, что иногда думаю итальянскими словами, то есть на смеси русско-итальянского. И даже во сне мне снятся новые слова. Мой вокабуляр растет за счет поедания старых слов, что ли? Ну и дела!

После Нового года я должна была лететь в Москву на неделю. Но я взяла билеты так, чтобы побыть чуть больше месяца. На родине все слова вдруг вспомнились сами собой. Только ноги коснулись родной земли, как я тут же зачирикала на родном языке без проблем. Весь месяц я не вылезала с радио и телевидения и отлично чувствовала себя в эфире, никаких черных дыр.

По возвращении в Италию я сложила учебники на полку и стала просто жить. Вокабуляр стал пополняться в спокойном естественном режиме. Из-за того, что я постоянно общалась с родными по скайпу, а ко мне приезжали друзья и родные, я постоянно находилась в состоянии двуязычия. Мозг стал привыкать потихоньку. Сейчас, спустя 4 года, я легко могу с одним собеседником говорить на итальянском, повернуться к другому и говорить с ним на русском и тут же переводить. А раньше иногда тумблер в мозгу клинило, я поворачивалась к русскому человеку, начинала ему вещать на итальянском, и наоборот. Это рождало массу смешных моментов.

Новая языковая среда составляет главную причину стресса при переезде. Мало того, что ты не знаешь, как тут что устроено, во сколько открывается-закрывается, куда бежать делать одни документы, а куда – другие. Но ты же еще и не можешь эту информацию толком получить. Она вся на итальянском, муж – итальянец, а твой итальянский на уровне двухлетки. Это очень уязвимая пора, можно почувствовать себя последней блохой Вселенной, опустить руки и расплакаться. В родной стране ты знаешь все и всех, знаешь, что делать, кому звонить, что и как говорить. А здесь только улыбаешься и пытаешься промычать да показать руками все, что не можешь промычать. Мне очень помогал муж в этот период. Для него это был «тренинг» на терпение, взросление, принятие ответственности за свою женщину и мужественность. А для меня это был удивительный опыт беспомощности. Я никогда ее не ощущала, потому что всегда считала, что безвыходных ситуаций не бывает. Если ситуация безвыходная, значит, не там ищешь выход. Но тут я вдруг поняла, что значит быть настоящей женщиной: отдавать право голоса и свою судьбу полностью в руки мужчины. Страшно! Но тогда я осознала, зачем судьба мне подстроила брак с иностранцем. Ради моего же блага! Я всегда вела себя как самая сильная, умная и активная. А в отношениях с мужчиной нужно уметь отпускать свою силу и давать ему проявить себя. Нужно уметь быть слабой. Вот этого – расслабиться – я себе никогда не позволяла. Причем неосознанно. Даже занятия психологией не помогали, а только делали меня сильнее. Нужны были вот эти обстоятельства, чтобы стать женщиной по-настоящему.

Как правило, адаптация на новом месте длится полтора-три года, в зависимости от приспособляемости конкретного человека.

В какой-то момент я почувствовала, что Италия для меня стала не отдельной страной, а как бы частью моей собственной внутренней территории, родным местом, в котором уже ничего не удивляет. «Адаптировалась!» – подумала я.

Где-то через пару лет, как и обещала смешная тетя из самолета, я сносно говорила на итальянском, но главное, я перестала отделять себя от населения этой страны. Я к нему как бы мысленно присоединилась и тоже стала его частью. Они больше не были для меня экзотичными, их привычки уже кажутся сами собой разумеющимися. Я влилась в их жизнь и вижу куда меньше интересных нюансов, чем поначалу. Все их особенности быта и менталитета стали для меня в порядке вещей. Сейчас я рада, что именно на рубеже своего двухлетнего пребывания в новой стране написала первую книгу про Италию, потому что сейчас и не вспомнишь всех тех мелочей, которые удивляли, поражали, смешили, пока я была еще только русским человеком, свежепонаехавшим. Для тех, кто давно здесь живет, многие вещи кажутся уже банальными и даже не достойными упоминания. Вот меня дико удивляло вначале, как можно в маленькой Италии, которая по площади меньше одной нашей Томской области, делить друг друга на южан и северян, конкурировать и даже где-то враждовать. А сейчас привыкла, ну да, это же нормально. Первые впечатления быстро выветриваются. К тому же в каждом из нас живет лояльность к новой среде, желание как можно скорее принять новые правила игры и забыть старые.