– Нет, вот теперь уж я решительно протестую. Расследование зашло не туда, и ваши действия – просто следствие отчаяния.

Анна Лиза снова встала.

– Вы что, не видите, что Фрёйдис Хансейд больна? Она ничего не знает. Не вижу смысла продолжать ее выпытывать. Я как губернатор и глава местного полицейского управления не могу допустить продолжения допроса. Ее следует отправить домой, под присмотр врачей. Иначе ситуация может усугубиться.

– Если наша работа как полицейских имеет хоть какой-то смысл, то Фрёйдис Хансейд следует обвинить в непредумышленном убийстве. Как минимум, – с невозмутимым видом заявил Мелум. Он сидел неподвижно и говорил негромко, но голос его отчетливо прозвучал в установившейся тишине.

– Но ведь никакого убийства не было. Произошел несчастный случай. Если бы Ульсен приехал всего минутой позже, весь бензин из машины Бергерюдов успел бы вытечь на снег, и искра от сигареты, вероятно, не привела бы к возгоранию. Это слова Отто Карлсена, ему-то вы верите? К тому же Фрёйдис Хансейд едва знала Стейнара Ульсена. Она не могла предвидеть, что он подъедет.

Люнд Хаген обеими руками провел по волосам и бросил умоляющий взгляд на губернатора:

– Позвольте нам поговорить с ней еще раз. Если мы в ближайшее время не отыщем Эллу Ульсен, может быть слишком поздно. Как долго она уже одна? Почти сутки. В заброшенной шахте.

– Кто остался вместе с ними в переговорной? Никто? – Мелум посмотрел на Люнда Хагена. Лицо его было спокойно, но глаза потемнели.

Андреассен переводил взгляд с одного на другого:

– Вы же не думаете, что… Эрик, он ведь тоже полицейский.

– Я не позволю больше допрашивать Фрёйдис Хансейд, пока мы не получим одобрение врача, – решительно заявила Анна Лиза и открыла дверь в коридор. Она обернулась, держась за дверную ручку: – Кнут поехал на Седьмую шахту. Он взял с собой дневник. Если Элла Ульсен и правда в шахте, он ее найдет. Он человек настырный.

Люнд Хаген тяжело опустился на стул и уставился на свои руки:

– Кнут Фьель – толковый парень, мы уже видели его в деле. И отважный. Ваша правда, думаю, ему под силу найти девочку. Но успеет ли он вовремя?

– Если Элла Ульсен мертва, это означает, что Фрёйдис Хансейд умудрилась убить двоих меньше, чем за неделю. Она вовсе не так больна, истерична и безобидна, как вам представляется. Жертвой, судя по всему, должна была стать Лина Бергерюд. Но погиб другой человек. И тем не менее она ведет себя, как убийца, думает, как убийца. Именно это я пытаюсь до вас донести. И если вы позволите ей уйти безнаказанной… – голос Мелума перешел в еле слышное бормотание.

В надземной части Седьмой шахты готовились к отъезду. Автобус подъехал к воротам и стоял с включенным двигателем, готовый отвезти шахтеров обратно в город. Внутри рядом с джипом из стороны в сторону расхаживал директор с мобильным в руках. Он коротко кивнул подбежавшему Кнуту:

– Я знаю, зачем вы здесь. Недавно звонил Том Андреассен. Просил передать вам, что они начали допрос Фрёйдис Хансейд.

Тут он остановился и проницательно посмотрел на Кнута:

– Скажите-ка мне… – но одернул сам себя. – Впрочем, меня это не касается. Меня совсем не радует, что вам снова надо лезть в шахту. Скорее, даже огорчает.

Кнут встретился с ним взглядом и не опустил глаз:

– Я убежден, что она где-то там внутри. Нам не следовало так легко сдаваться пару часов назад. Но я… да, это я прервал поиски.

Директор понимающе кивнул:

– Стыдиться тут нечего. Гора временами давит на людей. И это может быть опасно. Там внутри никто не должен хорохориться и говорить, что ему не страшно. Нам всем там бывало страшно, и не раз.

– Значит, вы позволите мне зайти?

– Да хватит уже стоять. Бегом в раздевалку и надевайте снаряжение. Думаете, мы тут вас целый день будем дожидаться? Вечер субботы, как-никак.

Те же два шахтера пошли за ним узкими тоннелями к старой бытовке. Они делали это с явной неохотой. Но не сказали ему ни слова в упрек. У старой хибары они остановились:

– Что вы хотите осмотреть? Зайдете опять? Тогда вам понадобится чуть больше света.

Один из шахтеров протянул ему два дополнительных фонаря.

Но ответить Кнут не успел. Далекий рокот, похожий на раскаты грома, прокатился по старому штреку.

– Еще один валун упал с потолка, – сказал второй шахтер. И пристально посмотрел на Кнута. – Вам надо бы поторопиться. Иначе можем отсюда не выбраться.

Суббота 24 февраля 18.20

Потолок обвалился на стыке Седьмой шахты и старой выработки. В «Стуре Ношке» другого и не ожидали. Вход в старую шахту был перекрыт с тех пор, как его обнаружили во время обвала пару лет назад. Теперь с потолка сорвался большой кусок породы, и груда камней поменьше, обрушившаяся следом, перегородила вход в выработку. Однако туда все еще можно было протиснуться с одной стороны.

– Что с уровнем метана? – горный мастер подошел к начальнику смены, ветерану, который всего пару недель назад перевелся сюда с Третьей шахты. Его сильной стороной было доскональное знание старинных методов угледобычи. Спешка не позволяла им завезти в тоннель машины, которые укрепили бы старый орт современными гидравлическими опорами. Но, по словам начальника смены, особого смысла в этом все равно не было. Гора растрескалась, как овсяное печенье.

– Чуть ниже верхних значений. Довольно стабилен.

Он кивнул горному мастеру:

– Пойдем их выводить?

– Это безопасно?

– Безопасно? – начальник смены глухо, невесело рассмеялся. – Так же безопасно, как перепихнуться с первой попавшейся портовой шлюхой.

Горный мастер задумался:

– Тогда вам решать.

– Пока там внутри есть люди, мы обязаны их предупредить… – он чуть ли не извинялся, что идет на такой риск. – Я пойду один. Больше и не надо.

Вскоре он уже шагал вглубь по направлению к старой бытовке. Фонарь на его каске освещал то одну, то другую сторону тоннеля. Низкие выработки, где свод почти смыкался с полом, исчезали в темноте за его спиной. Скоро гора совсем опустится и поглотит их. Тогда старая шахта исчезнет навсегда. Укреплять тоннели не имело особого смысла. Угольный пласт был тонким, с множеством прожилок обычной породы. Он не стоил разработки, как со временем поняли те, кто вел здесь пробную добычу почти сто лет назад.

Начальник смены редко бывал в горе один. Он наслаждался этим непривычным чувством и одновременно боролся со страхом темноты, обступившей его со всех сторон. Временами он замирал и прислушивался. Гора трещала и грохотала. Нагрузка на каменные своды была колоссальной. Что-то вот-вот должно было случиться. Незаметный сдвиг одного-единственного камня, внезапный камнепад в глубине горы, изменение, начавшееся с тихого щелчка, могло закончиться тысячетонным обвалом, который похоронит их всех. Он прибавил шаг.