– Элла Ульсен? Одна в шахте? – округлил глаза горный мастер. – В старой шахте? Я шкуру сниму с этого парня, когда его увижу.

– К сожалению, вам уже не представится такая возможность, Рольф. – Директор говорил так тихо, что они его едва слышали. – Сегодня утром Стейнар Ульсен умер. Давайте лучше сосредоточимся на поисках девочки.

– Но как быть с угрозой взрыва? Если она в старой шахте, что служит ей источником света? Она же не бродит там в кромешной темноте?

– Мне известно не больше вашего. Какие будут предложения?

– В старой бытовке была коробка свечей, но…

Горный мастер пробрался поближе к столу директора.

– Мне тут пришла в голову одна мысль… – сказал он, избегая взгляда директора. – Но это очень рискованно. Как вам известно, когда концентрация достигает определенного уровня, взрывоопасность снижается. Бахнуть может только при пограничных значениях. Хватит ли нам духа выключить вентиляторы? Или с этим лучше не шутить?

Директор поднялся. Лицо его под рыжей челкой было бледным и решительным.

– Так и быть, мы повысим концентрацию. Но никто не войдет в шахту, даже в наземную часть, без моего разрешения. И в шахту спустятся только добровольцы. Если уж на то пошло.

Анна Лиза Исаксен самолично звонила директору «Стуре Ношке». Положив трубку, она сидела несколько секунд, уставившись перед собой. Наконец у Люнда Хагена лопнуло терпение:

– Ну? Что он сказал? Он пошлет кого-нибудь в шахту на поиски девочки?

– Видимо, все не так просто. Эта бытовка расположена в старом тоннеле, выходящем в Седьмую шахту, но в районе, который в данный момент оцеплен из-за повышенной концентрации метана.

– А что, разве нельзя послать спасателей? Кого-нибудь с кислородным баллоном или типа того? – Люнд Хаген явно мало смыслил в угледобыче.

Андреассен уже выходил, чтобы привести Пера Лейквика. Но, услышав об известиях со «Стуре Ношке», возвратился в кабинет.

– Седьмая шахта уже пару дней как закрыта, – сказал он, обращаясь к Люнду Хагену. – Если там высокая концентрация метана, то существует угроза взрыва. А взрыв газа в шахте – это настоящий огненный ад. Волны пламени расходятся по тоннелям на бешеной скорости. И если там есть люди, трагедии не избежать. Мало кто выживает после такого. – Он опустил глаза. – Но неужели Ульсен мог додуматься взять дочь с собой в шахту? А потом оставить ее там одну?

– Возможно, он не планировал уходить надолго. – Мелум тоже вошел в комнату и сел у дальнего края стола. – К тому же мы не знаем, можно ли верить словам Беккена. Это всего лишь наши предположения на основе того, что его приятель Кристиан сообщил полиции Тромсё. Если прочесть их факс до конца, то можно узнать, что он отрицает участие в контрабанде, никогда не встречал матросов с креветочного траулера. Он также утверждает, что они в ссоре с Ларсом Уве, и тот насочинял все это из мести, и т. д. Из этих двоих мало что толкового удалось вытрясти.

– Но нам необходимо это проверить. В данный момент эта наша единственная надежда найти девочку. – Люнд Хаген огляделся. – А где Хансейд?

– Вообще-то я его сегодня еще не видела, – отозвалась Анна Лиза. – Решила его не дергать, пока мы справляемся и так. У него жена заболела. В основном нервы, как он сам говорит. Но никогда ведь не знаешь.

– Кнут, тогда придется вам. Можете съездить в наземную часть Седьмой шахты? Я так понимаю, ее найти не сложно?

– Я знаю, где это. – Кнут медлил. – Но, может, нам сначала найти Пера Лейквика? Разве не я должен был проработать этот след? – Он взглянул на Люнда Хагена, который сидел, углубившись в свои заметки, и попытался еще раз: – Значит, его допросит Андреассен?

Шеф КРИПОСа поднял глаза и встретился с ним взглядом:

– Именно так. Имеете что-то против поездки на шахту? Прямо сейчас?

Кнут встал, больше не говоря ни слова, и исчез в коридоре.

После нескольких дней полного затишья у входа в Седьмую шахту внезапно собралось много народу. Вверх по крутому серпантину одна за другой поднимались машины. Люди забегали в открытые ворота и исчезали в разных направлениях. Спасательные костюмы были распакованы, специальное снаряжение разложено по джипам, вся смена стояла в шахтерских робах, готовая при необходимости спуститься в шахту. Шахтеры наблюдали, как у них над головами горный мастер с начальником смены меряли шагами дежурную будку. Они понятия не имели, зачем их так срочно вызвали и привели в полную готовность, знали только, что в тоннелях могут быть люди. И вся эта неожиданная активность создавала напряжение, одновременно возбужденное и зловещее. Люди в молчании ожидали сигнала. Переговариваться в такую минуту казалось неуместным.

Но вот явился директор. Он сразу, как и предполагалось, направился в дежурную будку к горному мастеру. Директор был человеком немногословным, и, когда он наконец-то спустился к горнякам, ему потребовалось меньше минуты, чтобы изложить им суть дела. В конце своей речи он ожидаемо добавил:

– Вы не хуже меня понимаете, как опасно сейчас заходить в шахту. Концентрация метана у штреков номер двенадцать и тринадцать, а также в штольне зашкаливает. Мы предпринимаем все возможное, чтобы проветрить шахту. Но газа по-прежнему поступает больше, чем мы способны выкачать. А значит, на участке существует серьезная угроза взрыва. К сожалению, именно там расположен вход в старую шахту. Вдобавок свод на стыке нового и старого тоннелей может в любой момент обвалиться. Другими словами, эта спасательная операция – дело рискованное. И я не буду никому приказывать в ней участвовать. Но вполне реально, что дочь Стейнара Ульсена находится сейчас в старой бытовке. Пусть добровольцы подойдут к джипу. Кстати, к нам приехал один из офицеров полиции. Кнут Фьель. Он будет вместе с вами искать девочку.

– А он тоже доброволец? Он понимает, какой это риск? – начальник смены с рассерженным видом сделал шаг вперед. Впрочем, с равным успехом это мог быть плохо замаскированный страх.

– Нет, но он тот еще псих, – буркнул один из шахтеров и с улыбкой сплюнул.

Директор продолжил, пропустив все замечания мимо ушей:

– Нам нужны два сопровождающих для полисмена и четыре человека на укрепление свода.

На несколько секунд все стихли. Наконец все четырнадцать не сговариваясь подошли к низкой поцарапанной машине.

– Нам достаточно шестерых, – сказал директор. – Кто-нибудь, отведите полицейского в раздевалку, когда он приедет, и наденьте на него снаряжение.

Низкий джип трясся по ухабам тесных шахтных выработок. Кнут вжался в дно кузова и пытался осматриваться, не поднимая головы. Они уже давно покинули хорошо освещенный главный штрек и направлялись в сторону забоев. Их с директором завозили внутрь последними. Прошли часы, прежде чем из шахты сообщили, что своды тоннеля наконец укрепили, дедовским способом – при помощи бревен. Теперь они могли зайти в старую шахту. Концентрация метана превысила верхнюю границу взрывоопасности.