Мисс Лоринг не скоро пришла в себя. Маркус гладил ее волосы, и этот нежный жест заставил ее вздохнуть.

– Думаю, в этом раунде вы победили, – хрипло пробормотал лорд Данверс.

Не шевелясь, Арабелла внезапно судорожно сглотнула. Нет, она вовсе не победила. Маркус опять до основания разрушил ее самоконтроль.

Но ее волновало не только это. Дело было даже не в том, что хваленая обольстительность графа оказалась такой сокрушительной. Арабеллу пугало то, что ее решимость оставаться эмоционально отстраненной все больше таяла от каждой чувственной ласки.

Не позволяй себе слишком привязываться к Маркусу, кричал ее внутренний голос. Арабелла слышала тревожные голоса сестер, спрашивавших, не подвергается ли она опасности влюбиться в лорда Данверса. «Тебе нужна наша помощь, чтобы справиться с ним», – настаивала Лили.

Возможно, следовало к ним прислушаться, подумала Арабелла, поцеловав теплую кожу обнаженной шеи Маркуса. Быть может, ей действительно нужна поддержка, чтобы удержать свои бастионы. Если у нее вообще есть надежда остаться равнодушной к Маркусу…

Беспомощная улыбка мелькнула на губах молодой женщины, когда она поймала себя на том, что слегка покусывает восхитительную кожу графа. Любому понятно, что она не способна защититься от него. Только не теперь, когда она познала радость его волшебных любовных ласк.

В этот момент Маркус зашевелился под ней, напомнив, что их плоть по-прежнему соединена самым интимным образом. Огонь сладкой волной прошел по телу Арабеллы, когда лорд Данверс обхватил ее лицо руками и снова завладел ее ртом.

Ей определенно следует позвать сестер домой, решила Арабелла, отдаваясь волшебству жгучих поцелуев Маркуса.

Хуже брака без любви может быть только брак, в котором есть неразделенная любовь.

Арабелла к Фэнни

Когда следующим утром в ответ на ее призыв Рослин и Лили вернулись домой, Арабелла разрывалась между благодарностью и сожалением. Благодарность она испытывала потому, что теперь, когда сестры дома, ей будет легче сопротивляться лорду Данверсу. А сожалела Арабелла о том, что не будет больше волшебных ночей в постели его светлости.

Старшая мисс Лоринг не стала завтракать вместе с графом и с того момента, как прибыли ее сестры, с головой ушла в благоустройство спален на втором этаже.

Еще больше она была благодарна сестрам за то, что те не стали допытываться, почему она передумала. Они просто весь день старались далеко не уходить от нее и отказывались оставлять ее наедине с Маркусом.

Она правильно делала, что держалась подальше от лорда Данверса, пыталась убедить себя Арабелла, когда они с Рослин и Лили отправились в академию, чтобы провести дневные занятия. Арабелла понимала, что не сможет оставаться холодной с Маркусом. И почти наверняка знала, что не устоит перед возрастающей плотской тягой к нему.

Рослин и Лили помогут ей спастись от самой себя. Так будет лучше, говорила себе Арабелла, и вовсе не обязательно, чтобы ей это нравилось.

Нужно сказать, что Маркус был совсем не в восторге, когда две младшие подопечные нарушили интимность его отношений с Арабеллой и стали всячески мешать ему ухаживать за ней. Граф также не слишком обрадовался, когда вскоре после возвращения из академии Рослин и Лили явились к нему в кабинет.

– Арабелла пошла наверх, чтобы переодеться к ужину, – мрачно сказала Лили, входя в комнату, – а мы хотели бы поговорить с вами, ваша светлость.

Рослин, вошедшая вслед за сестрой, вежливее, но с такой же серьезностью добавила:

– Не согласитесь ли вы уделить нам несколько минут своего времени, милорд?

Отложив перо, Маркус встал из-за стола и предложил девушкам присесть у высоких окон.

– Для моих прелестных подопечных у меня всегда найдется время.

Скорчив гримасу в ответ на лесть графа, Лили, однако, опустилась в кресло, заставив себя держаться благопристойно. Она без обиняков перешла к сути вопроса.

– Мы считаем, что будет лучше, если вы перестанете ухаживать за Арабеллой, лорд Данверс.

Маркус смерил младшую подопечную пытливым взглядом, усаживаясь на диванчик напротив нее.

– Полагаю, вы намерены объяснить почему?

– Потому что вы слишком привлекательны. Вы вполне способны заставить Арабеллу забыть о благоразумии. Мы не хотим, чтобы ветреный поклонник снова причинил ей боль.

Граф поднял бровь.

– Напрасно вы записали меня в ветреные поклонники. Я твердо намерен жениться на вашей сестре.

– Но вы не станете ей хорошим мужем.

Заставив себя сохранять спокойствие, Маркус откинулся на спинку дивана.

– Значит, вы считаете, что можете оценить мои супружеские качества?

– Вы не любите ее, милорд.

Лили подалась вперед, ее темные глаза вспыхнули от досады, лицо выражало тревогу.

– Арабелла всегда была слишком чувствительной. Бывший жених унизил ее и разбил ей сердце, и мы не хотим, чтобы это повторилось снова. Хватит с нее страданий.

Лили искренне переживала за сестру, понял Маркус. Голос Рослин был таким же тревожным, когда она вмешалась в разговор:

– Арабелле было очень трудно, когда жених отвернулся от нее, особенно после того, как мы потеряли родителей, дом и столкнулись с презрением высшего общества.

– Судя по всему, – ответил Маркус, – ее жених не выдержал первого же испытания. Мой характер не настолько слаб.

– Вы любите ее? – тихо спросила Рослин. – Даже если не сейчас, сможете ли вы полюбить ее со временем?

Вопрос застал графа врасплох. Рослин устремила на него проницательный взгляд, отчего Маркусу казалось, будто она видит его насквозь. Но он сам не знал ответа на нескромный вопрос подопечной.

Он, безусловно, питал к Арабелле очень сильные чувства. Он скучал, когда ее не было рядом. А когда предвкушал новую встречу с ней, сердце начинало сильнее биться в груди. Арабелла возбуждала в нем такую страсть, какой граф не испытывал уже много лет, а быть может, и никогда.

Но то, что он хотел Арабеллу – и хотел быть с ней рядом, – вовсе не означало, что когда-нибудь он почувствует романтическую любовь, о которой, как он думал, спрашивала Рослин.

– Мне кажется, – сказал наконец Маркус, – что мои чувства к вашей сестре должны оставаться между ею и мной.

Рослин кивнула в знак согласия.

– Возможно. Но мы не хотим, чтобы Арабелле снова причинили боль.

– Уверяю вас, что меньше всего на свете я хочу причинить ей боль.

– Но вы не можете обещать, что этого не случится.

Он на самом деле не может давать подобных обещаний, подумал граф, но, черт побери, приложит все усилия, чтобы сделать Арабеллу счастливой.