встретила знакомое: «Я должна выбрать… Так жить невозможно… Я должна выбрать из двух…» и в итоге: «Я выбираю другую жизнь».

Трясущимися руками я сложила вчетверо вырванный из Священного Писания лист, сунула его в карман и, наспех попрощавшись, вылетела из дома.

Кое-какие ответы я получила, но вопросов по-прежнему было больше. Она тоже жила на две жизни, как я? Но с чего все началось? С удара по голове, как у меня? Сколько времени она делилась на две реальности? Ведь камни, если верить Львовичу, она украла довольно давно, после этого успела дом перестроить. То есть она уже тогда знала, что они ей потребуются? А откуда она взяла, что нужны именно эти камни? И что все-таки с ней случилось? Она утонула, ее убили или?..

Вбежав в дом, я первым делом поднялась на третий этаж и кинулась к дальней тумбе — на ней лежала потертая Библия. Устроившись на кровати прямо на одеяле (плед еще сушился), начала перелистывать книгу. Почти на каждой странице были какие-то пометки. Неожиданно мне в руки из середины Библии выпал какой-то конверт.

Повертев его в руках (никаких надписей не было), открыла и обнаружила там письмо. Почему-то с первого же мгновения я поняла, кем оно написано. Только вот кому?..

«Это случилось на сорок девятом году жизни. Я вдруг проснулась и сразу поняла, что что-то не так. Отгоняя от себя глупые мысли, отправилась на работу. Вечером пришла домой. Но чувство не покидало. Наконец мне позвонил человек, которого я никогда не видела и не знала и уж тем более не могла дать свой номер телефона. Но он утверждал, будто мы познакомились вчера. Я, одинокая женщина, подумала и решила: чего я теряю? Мы условились о встрече, но на следующий день в назначенное место он не пришел. Я ругала себя за доверчивость и вычеркнула загадочного незнакомца из жизни. До следующего дня. Потому что назавтра он позвонил, хвалил мои кулинарные способности (О господи, оказалось, что встреча таки состоялась, мало того, я приводила его домой и кормила блинами! И это в первый день знакомства!) и назначил новую встречу. Но на послезавтра. Послезавтра я пришла. И поняла, что это не розыгрыш. Он правда меня знал, он со мной как минимум целый день уже провел, потому что располагал информацией о некоторых подробностях моей жизни, но я-то видела его впервые!

Еще бóльшие странности начались позже. Когда меня на работе хвалили за поступки, которых я не совершала. И всегда, всегда это был предыдущий день! Который я помнила очень хорошо, потому что склерозом не страдала. И в котором не было этих поступков. А с мужчиной этим, несмотря на то, что в наших сердцах быстро воспламенилась сильная любовь, мы могли видеться только через день (хотя для него, повторяю, встречи происходили ежедневно). Так продолжалось довольно долго, и я потихоньку стала сходить с ума. Я начала путаться, в какой из двух жизней я живу. В одной происходили страшные вещи, и я стала называть ее „адова жизнь“. Во второй все было безоблачно, и она стала „райской“. В райской я могла начинать любое дело и знала, что все выйдет даже лучше, чем я хочу. В адовой стоило запереться на замок и вовсе не выходить из дома. А когда я все-таки выходила, то люди меня пугались. Впрочем, это началось значительно позже — через двадцать лет. Все эти годы я искала способ оставить одну жизнь ради другой. Райской. У меня там было все. А здесь только подозрительность сослуживцев и настороженная заботливость подруг, пару раз отводивших меня к психиатру. Но и врач не смог мне помочь. Когда привезли эти камни… Я только посмотрела на них… И поняла. Я все поняла. По своим каналам выяснила, где их добыли, и отправилась туда в отпуск. От местных жителей услышала много мифов и откровенных баек, но одно я поняла точно — эти редкие камни (голубые алмазы) служат проводниками между параллельными мирами. Читатель скажет, старая бабка нафантазировала себе… Но я много перечитала фантастической литературы за последние годы и, да, нахваталась терминов, но твердо уверовала, что это были не просто фантазии авторов. За силой воображения скрывалась сила Страха. О, они знали, что в такую ситуацию можно попасть, и боялись этого. И сублимировали свой страх в литературное искусство. Ушла от темы… Ах да, так вот, камни. Я их украла. Украла в райской жизни, так как предполагала, что здесь я не оставлю никаких следов и меня никогда не поймают. Так оно и вышло. В адовой начались подозрения, но ничем не могли подкрепиться: в этой жизни их украл кто-то другой. А может, они просто испарились. Зато мои камни переместились за мной в параллельное существование. Долго-долго я добивалась встречи с ведущим экстрасенсом мира. Даже мои связи не могли мне помочь сделать это быстрее. Очередь расписана на века… Зато он мне сказал, что надо предпринять. Наконец-то я выяснила, как оградить себя от этого кошмара. Как перестать просыпаться в одиноком, хоть и красивом, доме и общаться с теми, кто считает тебя душевнобольной. Как перестать попадать в переделки, как перестать ошибаться и просто наслаждаться счастьем. Счастьем с ним и нашими детьми. В пятьдесят не рожают, скажите вы? А я и не рожала. Мы со временем усыновили детей. А в адовой жизни мы так и не познакомились. Поэтому и детей тут у меня нет. Там — вся моя жизнь. Здесь — пустота».

На самом интересном месте в калитку настойчиво позвонили.

— Кого черт принес, — бормотала я, с большой неохотой убирая письмо под подушку и спускаясь на первый этаж. Калитку можно было открыть и изнутри, не выходя на улицу, и чтобы не мерзнуть, я так и поступила, нажав нужную кнопку, даже не спрашивая, кто явился: все равно скоро его увижу. Жизнь эта хорошая и опасаться мне, соответственно, некого. Впрочем, я была уверена, что это баба Зоя, что-то вспомнив ценное, решила прийти и рассказать, но ошиблась: на пороге стоял бородатый мужичок небольшого росточка.

— Федор Иваныч! — узнала я и кинулась к нему, как к родному. Еще свежо было воспоминание, как он пытался застрелить меня из пальца.

— Девица, здравствуй, а мы, чай, знакомы? — удивленно спросил он, боясь даже переступить порог. Мужчина был старой закалки и напористых барышень остерегался.

— Ну конечно же! Как это вы не помните?

— Прости, деваха, запамятовал старый. Не обижайся на пня ветхого.

Стукнув себя по лбу, я поняла, что