утверждение, будь то признание вины, отрицание вины, обвинение в пытке кого-либо, заявление, что никто никого не удерживал, может быть правдой или ложью, попыткой установить правду, как ее помнит рассказчик (или писатель), или утвердить ложь. Документы могут быть подделаны, как это часто происходило в советской истории. Подложные документы отправлялись в архивы, с тем чтобы потом быть «найденными». Или заявлялось, что тот или иной документ нашли в архиве, хотя это было не так. Фотографии также можно подделать. Свидетели могут лгать, и их свидетельства так часто оказываются ложными, что такие доказательства находятся в разряде наименее надежных. В принципе, не может быть таких доказательств, как «неоспоримые улики», – настолько истинных и сильных, что их нельзя отрицать.

Определение, поиск, сбор, изучение и интерпретация доказательств – это навыки, которым может научиться любой. Дисциплина объективности – это самый сложный и редкий навык в историческом исследовании. Чтобы сделать выводы, основанные на правде – утверждениях, которые были бы больше похожи на правду, чем другие заявления об определенном историческом событии, – исследователь должен сначала усомниться и подвергнуть проверке все идеи и предубеждения, касающиеся исследуемого события. Из-за собственных предубеждений и предвзятости исследователь может сместиться в сторону субъективности, предвзятого восприятия доказательств. Чтобы этого не произошло, необходимо предпринять определенные меры.

Такое возможно. Техники широко известны и повсеместно применяются в физической и социальной науках. Их также необходимо внедрить и в истории. Если не практиковать эти техники, историк будет смотреть на имеющиеся доказательства сквозь призму собственных предпочтений и предубеждений, вместо того чтобы делать объективные выводы. Это приведет к тому, что выводы будут ошибочны, даже если у исследователя будут самые лучшие доказательства и все навыки для их анализа.

Нигде приверженность объективности не является настолько важной, как в деле изучения советской истории сталинского периода. Без стремления сохранить приверженность объективности невозможно раскрыть правду, поэтому в данном исследовании мы стремимся к объективности любой ценой. Сделанные выводы не понравятся, даже оскорбят многих людей, посвятивших себя не объективности и правде, а пропагандированию националистических и антикоммунистических сюжетов или защите холодной войны – антикоммунистической парадигмы советской и европейской истории.

* * *

В этой работе я попытался предугадать возражения скептиков. Это минимум, что может сделать объективный и осторожный исследователь. В своей работе каждое доказательство я сопровождаю критическим замечанием.

Наука – это попытка установить истину. Доводы, которые рождаются не из объективного поиска правды, а из других устремлений, например из попытки разбить или отстоять какое-либо утверждение или историческую парадигму, называются «пропагандой». Когда исследование сопровождается ограничениями науки – ссылками, библиографией, уверенностью в объективности, лишенной смысла, такая работа превращается из научной в «пропаганду со сносками». В результате моего исследования я сделал вывод, что «Кровавые земли» являются как раз такого рода работой.

Понятно, что есть читатели, для которых доказательства не важны, для которых важнее всего, сказать точнее, не доказательство, а вера и преданность. В исторической работе, как и в деле расследования преступления, «вера» и «преданность» не отражают правды или ложности предположений. По определению вера, не основанная на доказательствах, не может быть оспорена при помощи весомых аргументов или свидетельств.

Те, однако, кто не может заставить себя поставить под сомнение собственные предубеждения, могут тем не менее быть спровоцированы самими предубеждениями высказывать более критическую оценку предложенных доказательств и находить в них слабые стороны. Все это поможет им продвинуться дальше тех читателей, для которых доказательства менее важны. Порой возражения со стороны таких людей также достойны внимания. Я постарался предугадать такие возражения и ответить на них как можно более объективно и полно.

Результаты исследования «Кровавых земель» настолько негативны, что некоторые читатели могут заподозрить автора в недостатке объективности. Я хочу заверить читателя, что сделал все возможное, чтобы указать на те очень немногие случаи, когда предъявляемый Снайдером факт, относящийся к Советскому Союзу, является одновременно и негативным, и правдивым.

Глава 1

О «рукотворном» и «намеренном» голоде

Теме голода 1932–1933 годов посвящено больше страниц «Кровавых земель», чем другим событиям того времени. Сам Снайдер никогда не занимался исследованием вопроса о голоде, однако пришел к выводу, противоречащему мнению тех специалистов, которых он сам же цитирует: голод был «намеренным», «рукотворным». Далее мы представим мнения этих специалистов.

В ходе исследования точки зрения Снайдера о голоде и доказательства неверности его суждения мы также рассмотрим и оспорим работы специалистов, движимых не стремлением к объективности и желанием раскрыть правду, но идеологической приверженностью антикоммунизму и украинскому национализму.

На протяжении всей первой главы «Кровавых земель» Снайдер отстаивает тезис о том, что голод был намеренным. Все это не правда. Более того, Снайдер знает, что это неверно, поскольку единодушный вывод всех специалистов, изучавших этот вопрос, состоит в том, что голод был периодическим явлением, вызванным погодными условиями и болезнями растений. Снайдер цитирует работы этих исследователей. Но он ни разу не сообщает своим читателям, что специалисты полностью отвергают идею «намеренного голода» – центральную в книге Снайдера.

Существует два различных, хотя и связанных положения в аргументации тезиса о «рукотворном голоде». Во-первых, утверждается, что советское правительство, точнее, Сталин преднамеренно «убил» несколько миллионов человек, в основном украинских крестьян, умерших от голода.

Предполагаемые причины этого «убийства» различаются. Иногда утверждается, что голод был использован для подавления украинского национализма. В другом случае предполагается, что советское правительство решило экспортировать зерно для обеспечения своей программы форсированной индустриализации, полностью осознавая, что это повлечет за собой гибель миллионов людей от голода. Эти два объяснения не являются взаимоисключающими и часто выдвигаются непоследовательным образом, и их непоследовательность связана главным образом с тем, что не существует ни малейшего доказательства в поддержку любого из них.

В качестве предисловия к нашей детальной критике первой главы «Кровавых земель» Снайдера приведем следующие выдержки из его статей во влиятельных американских и британских интеллектуальных журналах. Эти выдержки свидетельствуют о том, что Снайдер продвигает свою ложную идею с большой энергией и настойчивостью. Некоторые фразы были выделены для удобства читателей.

А. Голод сам по себе был предумышленным убийством

«Еврейские коммунистические партизаны в Беларусии или на Украине представляются, несомненно, героями, являвшимися врагами нацистов и мстителями за свои семьи. Однако их наследие становится менее однозначным, если учитывать тот факт, что они с оружием в руках защищали систему, которая десять лет назад убила 3,5 миллиона украинцев и столько же казахов при помощи голода и миллион других советских граждан во время казней в 1937–1938 годов. (2004-2)

Советы скрывали массовые расстрелы в темных лесах и фальсифицировали документацию по тем регионам,