горячо пожал мне руку и подарил несколько своих пластинок и книг. На одной из них – на книге «По минуте в день» – он написал: «Анатолию Николаевичу Грешневикову с сердечным сочувствием и восхищением его активностью в защите русской природы», на другой – на книге «Бодался теленок с дубом», изданной в Париже, – начертал: «Анатолию Николаевичу Грешневикову с симпатией».

Мне повезло: у меня состоялись еще одна беседа с Солженицыным, правда, короткая, в помещении Государственной Думы России. Другая не состоялась, так как из-за болезни он не пришел на вручение собственной премии поэту-земляку Юрию Кублановскому. После смерти великого писателя-гуманиста его супруга Наталья Дмитриевна пригласила меня с женой Галей на памятный вечер и, встретив в холле, сказала, как высоко ценил ее муж мои творческие труды.

Каким ветром занесло сибирского писателя Бориса Черныха в Ярославль я не знал. По одним разговорам в литературной среде, его пригласили друзья того самого видного политика, бывшего члена Политбюро ЦК КПСС А.Н. Яковлева, о котором упоминает в письме Белов. По другим – он женился на ярославской женщине. При нашем разговоре Черных всячески открещивался от презираемого в народе предателя-перевертыша Яковлева. Слухи эти связаны были с тем, что бывший матерый идеолог коммунизма был родом из ярославских мест, к тому же умудрился издать в 1994 году в местном Верхне-Волжском издательстве свою книгу «Горькая чаша», в которой он попытался покаяться за служение большевизму.

Пятилетний тюремный срок Борис Черных получил за обсуждение и пропаганду книг, вышедших самиздатом. Обсуждение шло в организованном им книжном Товариществе, названном в честь драматурга Александра Вампилова. До ареста он был исключен из партии за письмо, адресованное XV съезду комсомола, в котором критиковал положение дел в комсомоле и предлагал демократизировать политическое устройство страны. Недремлющее око КГБ, увы, не могло пройти мимо молодого бунтаря. На диссидента Черных не тянул, да и сам он себя не велел называть этим бранным словом, но это клеймо к нему пристало надолго.

Приехав после Пермских лагерей в Ярославль, он, пересмотрев прежние взгляды, активно пропагандировал себя как патриота. Издаваемая им литературная газета русской провинции «Очарованный странник» должна была служить тому подтверждением. И газета его во многом придерживалась патритической тематики. На страницах публиковались материалы в разных жанрах, но в основном о краеведении, экологии, православии. Удачным обретением для газеты было появление в редколлегии двух моих друзей, жителей Борисоглеба – поэта Константина Васильева и московского философа Виктора Тростникова. В газете была опубликована моя повесть «И реки умирают». Константин Васильев сделал со мной интервью… Скандалы вокруг газеты начались с приходом в редколлегию борисоглебского дачника, литератора из Москвы Сергея Щербакова. Его возмущали очерки Тростникова, особенно о творчестве Чехова, в которых он видел то, чего другие не видели и не могли видеть, – антиправославный подтекст. Но газета самоликвидировалась не из-за потери Щербакова, а из-за неожиданного и таинственного убийства спонсора издания предпринимателя Поволяева. После просьбы Бориса Черныха помочь с финансированием, я пошел к губернатору с протянутой рукой, но он не дал ни копейки. Тогда Черных уехал на Дальний Восток и там стал издавать газету «Русский берег». Но и она закрылась из-за нехватки финансов.

О творчестве поэта и публициста Игоря Саначева я узнал от самого Белова. Как только он сообщил мне о нем, я прочел его статьи «Троянский конь», «И не будет ни эллина, ни иудея», сборник стихов «Рожденный в Советском Союзе». Затем нашел и ознакомился с повестью «Великоросска». Мне по душе была его публицистика – острая, содержательная, отвечающая на все социально-политические беды страны. Саначев в то время публиковался в патриотических журналах «Наш современник», «Молодая гвардия» и даже в нашем ярославском журнале «Русь».

Письмо пятое

Толя, извини, пишу на рождественской открытке (кто-то поздравил меня, а я тебя).

Какой разговор, печатай статейку. Можешь присобачить к ней и еще что-нибудь (например, статью «Окопы 3-й Отечественной») из «Советской России». Ты меня шпаришь на «Вы» – посему в Борисоглеб не заеду (шучу). Ехать надо в Тимониху, пока ноги ходят и аденома не доконала… Обнимаю. Белов.

1 июня 1997 г.

Через пятнадцать лет после того, как Верхне-Волжское книжное издательство прекратило выпуск популярнейшего сборника «Любитель природы», я решил его возродить. Издание дорого мне было тем, что в нем поднимались серьезные темы взаимоотношений человека и природы. К тому же на страницах книги публиковались мои единомышленники – Олег Отрошко, Василий Бочарников, Сергей Хомутов, Светлана Мартьянова.

Мою идею искренне поддержала в издательстве редактор Лидия Леонидована Шаматонова, человек с удивительно добрым и отзывчивым характером, тонко чувствующая слово, обладающая энциклопедическими знаниями. Мне посчастливилось издать под ее редакторством одну из первых своих книг «Копье Пересвета», посвященную истории родной Борисоглебской земли, а затем чудесную книгу замечательного художника Вячеслава Стекольщикова «Изумрудные купола», воспевающую красоты все той же Борисоглебской земли.

Первый выпуск экологического сборника «Любитель природы» быстро нашел свою аудиторию и завоевал сердца большой армии защитников природы. Будучи составителем, я решил сделать сборник ежегодным. Основными авторами его стали все те же мои друзья – Олег Отрошко, Сергей Хомутов, Владимир Гречухин, Ирина Ривьер, Наталья Михайлова, Константин Васильев. Однако готовя второй выпуск, я решил расширить круг авторов, то есть печатать рассказы и статьи не только ярославских природолюбов, но и тех, кто живет за пределами региона… Сборник должен был выиграть от того, что на его страницах появятся статьи великих русских писателей и ученых, таких, как Василий Белов, Валентин Распутин, Анатолий Онегов, Вячеслав Стекольщиков.

Во время подготовки выпуска книги ушла из жизни редактор Лидия Шаматонова. Пришлось редактором стать Сергею Хомутову. А так как он был директором издательства «Рыбинское подворье», то издание стало выходить у него.

Первый крупный писатель, который откликнулся на предложение о сотрудничестве с экологическим сборником, был Василий Иванович Белов. Писать специально для него новый очерк он не стал, предложил взять что-нибудь из опубликованного.

Мне понравилась статья «Гримасы двуликого Януса». Я спросил разрешения напечатать именно ее. Белов тотчас отозвался, разрешил и посоветовал вместе с ней разместить еще и статью «Окопы третьей Отечественной», вышедшую в этот же 1997 год 13 февраля в газете «Советская Россия». Наш сборник боролся за чистоту рек, сохранение сосновых боров, вскрывал причины глобального потепления климата. А предлагаемая Беловым статья перечисляла признаки колонизации страны. При этом он делал ссылки на ведущих ученых: «Академик И.Р. Шафаревич называет нынешнее состояние России третьей Отечественной войной. Конечно, демократы, обладающие тотальной властью не только в нашей стране, а чуть ли не во всем мире, сделали все возможное, чтобы