– По территории базы не разбегаться. Держаться всем вместе! – строго добавил прапор и скрылся за углом ближайшего здания.

Все побросали чемоданчики и кинулись занимать скамейки в курилке, толкаясь и переругиваясь.

– Отставить толкотню! – скомандовал Кирилл.

Вообще говоря, следовало бы навешать народу ржавых пистонов и заставить сложить чемоданчики аккуратно, но курильщик курильщика всегда поймет.

Когда он намеренно неторопливо подошел к курилке, угнездившийся с краю скамейки Мишка Афонинцев сдвинул сидящих и подвинулся сам, освобождая сержанту место.

Кирилл помотал головой, закурил из предложенной пачки и прилег рядом с курилкой, в тени, на травку.

Народ, сделав первые затяжки, делился впечатлениями о базе.

– Я думал, это утилизатор мусора у них такой, – произнес чей-то незнакомый голос. – А это, оказывается, урна. Странная какая-то!

Кирилл глянул в сторону говорившего. Это был обрезок с азиатскими глазами и широкими скулами на плоском лице.

– Эта штука называется бочкой, – пояснил Спиря. – В них в старину хранили разные жидкости. Спиртное, например, или жидкую горючку.

– Откуда ты знаешь? – спросил азиат.

– Интересовался теми временами.

Тут же возник спор, не является ли для галакта интерес к старине лишним, поскольку он ничем не помогает в бою.

– Старина – это голимый целлофан! – заявил азиат. – Что толку в том, что ты знаешь, как стреляли из лука или из этого… как его… рабалета?

– Из арбалета, – поправил Спиря. – Толк в том, что убеждаешься, насколько отважными были предки. И хочется стать таким же!

Он опять распускал хвост перед Ксанкой.

– Голимый целлофан! – не соглашался азиат. – Чужая отвага – совсем не подмога.

Кирилл спорщиков слушать не стал, лениво следя за погрузкой десантного бота. Было интересно, почему на работу не бросили вновьприбывших. В «Ледовом раю» поступили бы именно так. Впрочем, скорее всего грузчики-ефрейторы отбывают наряд за какое-либо нарушение, и помогать им в этом деле – значит, уменьшать меру наказания. На такое никто никогда не пойдет. Исходя из чисто воспитательных целей.

Пилот десантного бота, приняв на борт контейнеры, появился в люке и помахал остающимся на планете, после чего бот бесшумно поднялся и стремительно скрылся в голубом небе. Голубизна здесь была более нежной, чем на Марсе, и скорее напоминала земную. Трава вокруг тоже была земная, но это и не удивительно, коли Незабудку объявляют едва ли не двойником колыбели человечества.

Загрузившие десантный бот ефрейторы с интересом глянули в сторону прибывшей боевой подмоги, оценивая метелок, но подходить не стали и тоже скрылись – за углом ближайшего строения.

Кирилл огляделся.

Плац, в отличие от своего собрата в «Ледовом раю», был пуст – видимо, здесь заниматься строевой подготовкой было некогда. Что и не удивительно – боевая часть есть боевая часть. Удивляло то, что вокруг лагеря отсутствовал Периметр – происходящее на территории можно было рассмотреть с любого близлежащего холма. Правда, холмов в округе не наблюдалось, степной пейзаж был ровен, как футбольное поле, лишь вдали на востоке возвышалась над горизонтом некая замысловатая конструкция, отдаленно напоминающая десяток шпилей Петропавловской крепости (непозолоченных, разумеется, и без ангела), соединенных между собой ажурными перемычками. Воздух над конструкцией дрожал. Судя по всему, это была башня ТФ-установки, поставляющая в атмосферу освобожденный из породы кислород. Дышалось, кстати, очень даже легко – воздух был чист и свеж, как родниковая вода. Но чего-то не хватало.

Кирилл отстегнул от пояса шлем и подложил под голову. Прикрыл глаза. И понял чего не хватает – пения птиц. Находись они сейчас на Земле или на Марсе, с высоты бы заливался жаворонок. И стрекотали кузнечики.

Слева послышались шаги. Кирилл открыл глаза и повернул голову. Рядом устраивалась Ксанка. Тут же появился и Спиря, для которого быть возле Ксанки было важнее, чем демонстрировать свои познания необразованным азиатам.

– Я познакомился, – сказал он. – Этого «рабалета» зовут Фарат Шакирянов. Он из Казани.

– Вот странно, – хмыкнула метелка. – Лагерь почему-то открыт всем ветрам. Все как на ладони… Неужели было трудно оборудовать Периметр, как у нас в «Ледовом раю»?

Кирилл тоже хмыкнул: Ксанку занимали те же самые мысли, что и его самого.

– Теперь уже не у нас, – заметил он. – Теперь у них в «Ледовом раю». И не дураки, надо думать, тут воюют. Наверное, есть какая-то причина.

Он снова прикрыл глаза.

Война была ужасно далеко, на другом конце планеты. И совсем в другом времени. А может даже, и не этом мире…

– Удивительная тишина, – сказал кто-то за спиной Кирилла.

Голос снова был незнакомым, но Кириллу было лень поворачиваться.

– Да, – согласился другой, тоже незнакомый голос. – И база кажется какой-то опустевшей.

– Райком закрыт, – объявил Спиря. – Все ушли на фронт.

Без трындежа он не мог.

– Концовку я поняла. – Ксанка сорвала травинку и принялась покусывать ее. – А вот что такое «райком»?

– Термин из двадцатого века. – Артем принялся воодушевленно объяснять Ксанке, что такое «райком».

Кирилл не стал его слушать.

Над крышей строения, расположенного по другую сторону плаца, вдруг обнаружилась триконка:

Вот стратегия и тактика —

Покорится нам Галактика!

Всем, кто с Галком станет воевать,

Мы сумеем мозги разорвать!

Цвет букв был между алым и кирпичным.

«Ну и вирш! – усмехнулся Кирилл. – Видно, тот еще пушкин срифмовал. Совсем башню с курса свернуло! Это дотумкаться надо, Галактический Корпус Галком назвать! Хорошо еще не Галкой!…»

Спиря теперь с удовольствием объяснял Ксанке, что такое «партийная идея». Ксанка с удовольствием не понимала – ей нравилось лежать рядом с Кириллом.

«Оранжевый цвет был бы лучше, – подумал Кирилл, продолжая разглядывать триконку. – Меньше похож на застарелую кровь. А чтобы привлекала внимание, сделать пульсирующей. А еще бы стоило добавить акустический сопровод… скажем, стук сердца… такой ритмично-тревожный…»

Впрочем, присмотревшись, Кирилл понял, что это вовсе не триконка. Никакими дисплеями, как на Земле или Марсе, тут и не пахло. Триконка была нарисована на листе неизвестного материала и крепилась к крыше строения самой обыкновенной трубой.

Нет, такие триконки любимым не дарят!

Мысли Кирилла тут же унеслись к Светлане.

Как она там сейчас, в «Ледовом раю»? Второй месяц для новичка-курсанта – самый тяжелый. Или уже третий идет?… Сколько они летели к Незабудке в состоянии транспорт-сна?