Разумеется, в Управлении контрразведывательных операций ФСБ и Главном разведывательном управлении Минобороны очень хотели верить, что похищенный «Флексоном» до сих пор находится при Малютине, трезвом или пьяном, живом или мертвом. В конце концов, этот сукин сын мог пьянствовать у своей любовницы, ресторанной певички Арианы с экзотической фамилией Патрича. Мог валяться где-нибудь под забором или на больничной койке.

Или на дне морском, с камнем на шее.

Другими словами, кабинетные аналитики исходили из того, что Малютин взялся торговать секретами Родины без предварительной подготовки, спонтанно, с пьяных глаз. Бондарю же представлялось, что исчезновение моряка было запланированным и шансы наткнуться на него близки к нулю. Верхи, как водится, прислушиваться к мнению низов не желали. Поступил приказ во что бы то ни стало отыскать прибор, желательно вместе с похитителем. Сделать это предстояло Бондарю с помощью спецназовца Кости Кардаша и… господа бога, да будет на то его воля.

«Флексоном» представлял собой компактную штуковину, размерами и формой напоминающую двадцатисантиметровый баллончик лака для волос или спрея для уничтожения насекомых. Упакованный в сверхпрочный корпус из алюминиевого сплава, он таил в себе настолько дорогостоящую электронную начинку, что ее можно было бы запросто обменять на приличную иномарку с нулевым пробегом. Весила эта драгоценная малютка всего полкило, а питалась от двух стандартных девятивольтовых батарей.

Хотелось надеяться, что подвыпивший Малютин прихватил ее по ошибке, например, вместо фонарика или припрятанной бутылки. И теперь мирно спит, подложив под щеку сверхсекретный прибор, исправно работающий на частотах от 25 до 40 килогерц. Обнаружив Малютина в такой ситуации, Бондарь даже не стал бы его сильно наказывать, честное слово. Врезал бы пару раз за доставленное беспокойство – и гуляй, Вася. Но Малютина звали не Васей, а Геннадием Викторовичем, а его самовольная отлучка очень уж смахивала на дезертирство…

* * *

Из задумчивости Бондаря вывел голос водителя, сообщившего, что они прибыли на место.

«Ауди» действительно стояла возле длинного трехэтажного здания, выкрашенного в желтый цвет и увенчанного надписью «Севастополь». Слева было помечено, что это гостиница, хотя приписка справа утверждала, что это никакая не гостиница, а ресторан. Судя по обилию колонн и лепнины, здание возвели в пятидесятые годы прошлого века. Можно было не сомневаться, что полы внутри невероятно скрипучие, а каменные ступени лестниц хранят отпечатки десятков тысяч прошедших по ним ног.

– Памятник архитектуры, – подтвердил догадку водитель.

– Очень уж древний, – проворчал Бондарь, выбираясь наружу.

– Зато в самом центре. До всех трех вокзалов каких-нибудь десять минут хода.

– В Севастополе целых три вокзала? – фальшиво восхитился Костя, доставая сумки из багажника.

– Ну да. – Водитель принялся загибать пальцы. – Морской. Железнодорожный. И потом этот… автовокзал.

– А как обстоят дела с бабами? – задал Костя следующий, гораздо более важный для себя вопрос.

– Когда есть горячая вода, то очень даже неплохо, – заверил его водитель и захлопнул дверцу так поспешно, как если бы нес личную ответственность за состояние жилищно-коммунального хозяйства города. – Желаю удачи, – донесся его голос из тут же тронувшейся с места машины.

Это не вызвало у Бондаря приступа оптимизма. Несмотря на наличие трех вокзалов, покинуть Севастополь в ближайшем будущем он не надеялся. Поиски беглого капитана могли затянуться надолго. «Нет ничего хуже, чем ждать и догонять, – сказал себе Бондарь, входя в гостиницу. Но самое противное – заниматься этим без толку».

Регистрация прошла без осложнений. Правда, заполняя анкету, Костя доверительно сообщил девушке в окошке, что цель его приезда – жениться. На что она, покачав головой, задумчиво сказала:

– Не знаю, не знаю… У нас тут столько моряков, столько отдыхающих…

– А я не моряк и не отдыхающий. – Костя, улегшийся грудью на стойку, чуть ли не завилял поджарым задом.

– А кто же? – В устремленных на него глазах промелькнули первые искорки пробуждающегося интереса.

– Угадайте с трех раз.

– Тут написано: предприниматель, – сказала девушка, сверившись с Костиной анкетой.

Он загадочно усмехнулся:

– Мало ли что написано…

– Тогда кто вы?

Искоркам интереса в глазах девушки было не суждено обратиться в пламя, поскольку Бондарь счел необходимым вмешаться в происходящее, охарактеризовав своего спутника как неисправимого кобеля и многоженца.

– Напрасно ты так, – буркнул Костя, когда они вселились в свой номер на третьем этаже.

– Ты бы еще секретным агентом представился, – укорил его Бондарь. – Джеймсом Бондом с золотыми соверенами.

– За кого ты меня принимаешь? – обиделся Костя, после чего надолго умолк, приложившись к полуторалитровой бутылке минералки. Его кадык ходил ходуном, подобно неутомимому поршню.

– Обопьешься, – проворчал Бондарь, когда ему надоело слушать производимое напарником бульканье.

– Минералки жалко?

– Тебя. Потом ведь изойдешь.

– Не изойду, – возразил Костя и попытался вытереть лоснящееся лицо. Затем так же безуспешно попытался вытереть взмокшую ладонь об рубаху. Затем высказался в том духе, что ему нужно срочно принять душ.

– Обязательно, – кивнул Бондарь, направляясь в ванную. – Сразу после начальства.

Потоков воды, о которых мечталось всю дорогу, выжать из кранов не удалось, так что осталось довольствоваться лишь жалкой струйкой, которая иссякла раньше, чем Бондарь успел как следует освежиться. Вместо того чтобы громко возмутиться по этому поводу, он возвратился в номер, где, склонив голову набок, принялся любоваться Костей, успевшим раздеться до плавок.

– Наконец-то. – Напарник порывисто вскочил, весь взмокший и блестящий, словно атлет, закончивший изнурительную тренировку.

– Ты прихватил с собой дезодорант? – полюбопытствовал Бондарь.

– На кой он мне сдался? Я тебе барышня, что ли?

– Нет. Ты не барышня. Ты здоровенный мужик, от которого за версту разит потом.

– Дело поправимое, – отмахнулся Костя. – Сейчас ополоснусь и буду свежий, как огурчик.

– Нет. – Бондарь снова покачал головой. – Огурчика из тебя не получится. Во всяком случае, свежего. Придется тебе помариноваться.

– Ты мне запрещаешь принять душ? – Костины брови взметнулись вверх.

– Нет, – произнес Бондарь в третий раз. – Просто вода закончилась. – Он развел руками. – Но если ты хорошенько попросишь, я разрешу тебе воспользоваться своим дезодорантом. Даром. Потому что находиться рядом с тобой невыносимо.

Рявкнув на манер разъяренного пса, Костя ринулся в ванную комнату, где еще долго ругался, крутя бесполезные краны. Бондарь же достал из сумки дезодорант и улегся на кровать, заложив руки за голову. Выставленный на стол баллончик был лишь немногим меньше, чем гидроакустический маяк АЛП-440, который предстояло отыскать.