– Да, – охотно откликнулся Стив Файори, пресс-секретарь нашего отдела, который уже готовил материал о происшествии и только что вернулся с посвященной ему пресс-конференции. – Шеф уже подтвердил, что речь идет именно о преднамеренном взрыве, а не о несчастном случае, как мы думали. Он сказал, что специалисты обнаружили в развалинах дома остатки таймера, какие-то провода и отдельные куски взрывателя.

Эта новость нисколько нас не удивила, но мысль о том, что в нашем спокойном городе произошел самый настоящий террористический акт, не давала нам покоя. Трудно было смириться с тем, что отныне придется жить в постоянном напряжении и ожидать очередного взрыва. Да еще этот пропавший шестимесячный ребенок, которого неизвестно где теперь искать.

– Черт возьми, – выругался Джейкоби, посмотрев на часы. – Скоро уже обед.

– Лейтенант, – закричал кто-то из глубины комнаты, – Траккио просит вас к телефону!

– Я же говорил тебе, – усмехнулся Кэппи.

Я взяла трубку, ожидая, что шеф сразу же устроит мне нагоняй за то, что я слишком рано покинула место происшествия. Траккио был страшным занудой и невыносимым аккуратистом и всегда рассматривал любое дело с точки зрения того, чему учили его в полицейской академии двадцать пять лет назад.

– Линдси, это Синди, – неожиданно прозвучал в трубке знакомый голос подруги. – Не спеши ругать меня на чем свет стоит, – сразу же пояснила она. – Просто по-другому я не могла с тобой связаться.

– Ты выбрала не самое удачное время, – недовольно поморщилась я. – Я думала, этот засранец Траккио сейчас начнет на меня наезжать.

– Меня тоже многие считают засранкой, которая на них наезжает.

– Ты совсем другое дело. – Я засмеялась впервые за этот ужасный день.

Синди Томас была одной из моих ближайших подруг наряду с Клэр и Джилл. Кроме того, она работала в "Кроникл" и слыла одним из самых известных криминальных репортеров нашего города.

– Линде, Боже мой, я как раз занималась йогой и вдруг услышала эту кошмарную новость. Как ты там оказалась? Неужели тебя опять потянуло на подвиги? С тобой все в порядке?

– Да, все нормально, если, конечно, не считать, что легкие до сих пор горят огнем. Синди, к сожалению, я не могу рассказать тебе сейчас обо всем в подробностях.

– Линдси, я звоню тебе не по поводу произошедшего, – быстро заговорила она. – Меня больше всего волнует твое самочувствие.

– Все в порядке, – снова повторила я, сама еще толком не зная, действительно ли это так. Во всяком случае, руки у меня все еще дрожали, и на губах я по-прежнему ощущала горьковатый привкус гари и дыма.

– Если хочешь, я сейчас же приеду к тебе.

– Ничего не получится, – усмехнулась я. – Траккио приказал выставить полицейское оцепление за два квартала. Они никого не пропустят туда, пока не выяснят причину взрыва.

– Ты во мне сомневаешься? – возмущенно хмыкнула Синди.

Эти слова заставили меня рассмеяться. Я вдруг вспомнила, как во время нашей первой встречи она каким-то невероятным образом пробралась в отель "Гранд-Хайатт", хотя он был окружен тройным оцеплением. Именно с этого момента и началась ее головокружительная карьера журналистки.

– Нет, Синди, не сомневаюсь, но со мной все в порядке, и сейчас просто не о чем беспокоиться.

– Ну ладно, поскольку самый главный для себя вопрос я уже выяснила, скажи, пожалуйста, что там стряслось? Не сомневаюсь, что у тебя уже есть свое мнение на этот счет.

– Если ты готова написать в газете, что взрыв произошел рано утром в воскресенье из-за неисправного гриля, то я готова под этим подписаться. Полагаю, это будет самое безобидное объяснение, за которое тебя никто не станет ругать.

– Линдси, я все поняла и хочу заняться этим делом, – возбужденно ответила она. – А еще я слышала, что ты спасла какого-то ребенка. Линдси, тебе надо бросить все к чертовой матери и ехать домой. Ты и так неплохо поработала в этот воскресный день.

– Это невозможно, – грустно заметила я. – У нас тут есть некоторые соображения, и их нужно обсудить. К сожалению, не могу сообщить тебе никаких подробностей. Надеюсь, ты меня понимаешь.

– Линдси, – как ни в чем не бывало продолжала моя неугомонная подруга, – я слышала, что из дома пропал еще один ребенок. Это действительно так? Это можно расценить как преднамеренное похищение с целью выкупа?

– Ну, если это так, – равнодушно пожала я плечами, – то преступник найдет способ сообщить о себе потенциальному плательщику.

В этот момент в двери показалась голова Кэппи Томаса.

– Лейтенант, вас хотят видеть медики. Они сейчас в морге и просят немедленно приехать.

Только Клэр – главный судебно-медицинский эксперт и моя давняя подруга – могла так спокойно произнести слова, от которых у меня навернулись слезы.

– Шарлотт Лайтауэр была беременна.

Правда, при этом Клэр выглядела уставшей и совершенно беспомощной в своем оранжевом хирургическом халате.

– Срок два месяца. Эта бедная женщина, вероятно, сама еще не знала об этом.

Не знаю, почему меня так сильно поразила эта новость, но я просто места себе не находила. Возможно, это из-за того, что я почему-то воспринимала этих людей как простую семью и поэтому от всей души их жалела.

– Я надеялась, что рано или поздно встречусь с тобой сегодня, – сказала Клэр с грустной улыбкой. – Но потом поняла, что это несбыточная мечта.

– Да, – кивнула я и украдкой смахнула со щеки слезу.

– Я уже слышала, какой героический поступок ты совершила, – сказала она тихо и обняла меня обеими руками. – Знаю, что для этого требуется немалое мужество, но должна сказать, что вместе с тем ты поступила совершенно легкомысленно, подвергая себя серьезному риску.

Я не сразу поняла, о чем она говорит.

– Клэр, мне показалось, что я не смогу выбраться из этого огненного ада, – пробормотала я. – Все было покрыто плотной завесой черного дыма. Он был везде, выедал мне глаза, проникал в легкие. Я не видела ничего вокруг. А потом неожиданно наткнулась на этого мальчика, взяла его на руки и побежала к выходу.

– Ты же видела дневной свет, – улыбнулась она. – Ведь это он вывел тебя наружу?

– Нет, Клэр, меня вывела мысль, что вы подумали бы, как глупо было с ее стороны заживо сгореть в этом доме.

– Да, это омрачило бы наши вечера в кафе, – сказала она, согласно кивая.

Я посмотрела на нее и улыбнулась.

– Я не говорила тебе, что ты всегда отличалась удивительной способностью видеть все в перспективе?

Останки членов семьи Лайтауэр лежали рядом, на двух соседних столах. Даже в Рождество помещение морга, как правило, пустынное место. Сейчас же, в воскресный день, когда все служащие разошлись по домам, оставив после себя лишь многочисленные фотографии трупов и едкий запах медицинских препаратов, оно казалось особенно мрачным.