— Какого черта?.. — проговорил сбитый с толку Эдвард, озираясь по сторонам в поисках того, что взорвалось.

Перед зданием отеля творился хаос. На земле лежали люди — живые или мертвые, непонятно. Другие бегали, кричали, пытались помочь раненым, либо просто убегали прочь. Некоторые автомобили были искорёжены и валялись кверху колёсами, как мертвые жуки, а другие вообще превратились в груду запчастей. Да и от самого отеля мало что осталось. Он дымился и горел, красные облака пламени окутывали его обжигающими объятиями и ломали, будто стремясь стереть с лица Парижа, а заодно и из истории.

— Нет-нет-нет… — в ужасе забормотал Эдвард. — Такого ведь не должно было произойти, все должно было быть не так…

— Что у вас там случилось?! — послышался обеспокоенный голос Камиля.

— Кажется, мы едва не превратились в жаркое, — ответил ошарашенный Гюстав, карабкаясь по двери, чтобы подняться на ноги. — Эд… гляди, где очаг взрыва.

— Что? — спросил Эдвард.

Его взгляд стал метаться по страшному зрелищу, и Эд быстро понял, к чему вёл Гюстав. Неожиданно все вставало на свои места.

— Ублюдок, — выплюнул он. — Бомба была в нашем номере. Он хотел взорвать нас! Как он понял, кто мы? Камиль, где ты сейчас? Я убью этого урода.

— Я… иду за ним, — растерянно проговорил тот. — Думаете, это он подложил бомбу, чтобы избавиться от нас?

— Да. И он хотел, чтобы этот взрыв считали частью той серии терактов, которая сотрясла Европу! Когда он успел только придумать все это, гад.

— Я как будто жопой чувствовал, что что-то не так, — вставил Гюстав.

— Камиль, ты где? Мы сейчас же пойдём следом, — сказал Эдвард.

— Он идёт быстро, — запыхавшись, ответил Камиль. — Точнее уже бежит! Я побежал следом. Пока мы движемся прямо по улице Фобур-Сент-Оноре. Сообщу, если свернём.

— Гюстав? — Эд повернулся к другу. — Идти сможешь?

— Даже бежать, — отозвался тот.

— Тогда побежали.

Они сорвались с места, но вовремя сообразили, что догнать так быстро Камиля не смогут. По крайней мере, пешком. Кругом стояли брошенные автомобили. Эдвард подлетел к одному из них, посадил Гюстава за руль и покрутил заводную рукоятку, расположенную в передней части кузова. Когда Гюстав завёл двигатель, Эд забрался в кабину, и они рванули по дороге настолько быстро, насколько это было возможно на этом древнем «Рено».

— Аэромобили мне нравятся больше, — заметил Гюстав, неуверенно крутя баранку руля.

— Гони давай.

— Какое тут «гони»… — проговорил он, а после стал выяснять у Камиля дорогу.

Эдвард позвонил племяннице в будущее по второй линии. Обычно Жаклин подключена в общую сеть, но во время отдыха в отеле они решили от нее отключиться.

— Жаклин, проверь, почему отель, в котором мы поселились, взорвался, — сходу попросил он.

— Что?! — удивилась она и сразу стала громко стучать пальцами по экрану компьютера, что Эдварду было слышно даже через наушник. — А да, его взорвали… ничего себе. Но так раньше не было.

— Как Невё узнал, что мы пришли за ним? Почему отель взорвался?

— Здесь… ничего такого нет. Написано, что «Алмаз» был очередной жертвой террористов, — ответила Жаклин.

— Проклятый Невё. Как он мог узнать, что мы идём следом? И когда он успел подготовиться? Просто в голове не укладывается. Все ведь было сначала не так. Я точно убью этого урода. Я не позволю второму ублюдку от меня улизнуть!

— Ты не виноват, — сказала Жаклин.

— О чем ты? — переспросил Эд.

— Я знаю, что во взрыве ты начал винить себя. Но ты не виноват. Успокойся и не нервничай.

Эдвард даже застыл после этих слов. Жаклин била прямо в цель. И как она только догадалась? Эдвард и вправду винил во взрыве себя. А кого ещё? Это он выслеживал приспешника Жана, и этот взрыв Невё устроил как раз для него. А в результате погибли десятки других людей, которые не должны были погибнуть сегодня, и черт знает, как после этого поменялась история.

— Спокойно, мы приехали, — сообщил Гюстав. — Невё побежал в тот переулок. Машина там не проедет. Дальше пешком.

— Классно, — буркнул Эд.

Не успели они выйти из кабины, как по улицам пронеслись глухие щелчки и эхом отскочили от стен домов, подобно упругим шарикам. Эдвард уже догадывался о природе этих щелчков. Но не желал признавать в них выстрелы.

— Камиль? — обеспокоено проговорил Гюстав.

— Что это было? — спросила Жаклин.

Эдвард включился в общую сеть, оставив племянницу на второй линии.

— Камиль? Как слышно? — сказал он.

— Это ты стрелял? Где ты сейчас? — спросил Гюстав. — Мы уже идём.

— Не утруждайтесь, — раздался чужой голос с линии Камиля. Эдвард и Гюстав взволнованно переглянулись. — Камиль на связь выйти больше не сможет. И боюсь, что уже никогда. Перестаньте нас преследовать, иначе то же случится и с вами. А теперь, прощайте. Надеюсь, больше мы с вами не пересечемся.

Что-то затрещало, захрустело, и связь разорвалась, сменившись страшным протяжным писком.

— Нет! — воскликнул Эдвард и понёсся вглубь переулка, чтобы отыскать этого урода, вытащить его из-под земли и уничтожить. Все внутри у него перевернулось, а в голове стало пульсировать так, что виски едва не разорвало. Не мог он потерять ещё одного своего человека! Не мог! Какой из него капитан, если обе миссии по выслеживанию приспешников Жана заканчиваются смертями людей из его команды?..

— Что там у вас? — обеспокоено спросила Жаклин, когда Эдвард снова к ней подключился.

— Что-то с Камилем.

— О боже, — прошептала она. — Я посмотрела новости… Прямо сейчас на одной из улиц Парижа нашли тело с простреленной головой. Точнее… господи. Ему снесло половину головы.

— Не говори этого, — зашипел Эд. — Не смей.

— Это Камиль, — все же сказала Жаклин.

Глава 3

НЬЮ-ЙОРК, 1922 ГОД

Уютное кафе на Пятой Авеню очень нравилось Дэнни. Он часто сюда приходил, чтобы выпить чашечку кофе, съесть какой-нибудь десерт и заняться работой. Когда за окном шумел город, здесь было спокойно и тихо. Дэнни обычно усаживался за столик под изогнутым металлическим бра, которое больше походило на причудливую ветвь дерева, и записывал в блокноте наброски статей.

Но не сегодня. Сегодня он сидел с газетой «Нью-Йорк Ньюз» и перечитывал свою статью об убийстве в гостинице. Он был очень горд своей работой — статья попала на первую страницу! Теперь его карьера просто обязана пойти в гору. Когда-нибудь он обязательно станет известным редактором, вроде Джозефа Пулитцера, накопит денег, приобретёт всю эту газетенку «Нью-Йорк Ньюз» и выведет её на такой высокий уровень, что она с легкостью составит конкуренцию «Таймс». И, быть может, потом, когда он станет таким же богатым и уважаемым,