тоже прошёл через обиды и стыд. Все люди когда-нибудь оказываются в сложных ситуациях, и очень важно принять правильное решение, чтобы обиды не собирались внутри тебя в большой и горький комок. Из таких вот комков и получаются злые дяди, – добавил с улыбкой он.

– Ты у нас не злой, – удовлетворенно заметил Миша.

– Вот и хорошо. Я знаю, что ты примешь правильное решение. А теперь спокойной ночи, завтра у тебя суматошный день.

Когда папа ушёл, прикрыв за собой дверь, Миша ещё некоторое время смотрел в потолок – на радужные круги от ночного абажура, и постепенно чувство уверенности и спокойствия заставило его ресницы сомкнуться, и он уснул, прижимая к себе Бориску.

Засыпая, он точно знал, что завтра утром обязательно подойдёт во дворе к Оле, когда девочка пойдёт в школу, и сделает верный мужской поступок. И в будущем ему не придётся больше стыдливо избегать её.

Уже поздно ночью в комнату тихо вошли родители и положили возле кровати квадратную коробку, перевязанную весёлой ленточкой с огромным красным бантом.

А за окном кружился первый в этом году снег.

День рождения уже наступил.

ОФОРМИТЕ МЕНЯ

Ваня пальчиком вдавил последнюю оставшуюся выпуклость на пластилиновом позвоночнике цератопса, и получился законченный макет травоядного динозавра. Он бережно поставил его на картонную подстилку, сделал несколько шажков назад и посмотрел на свою поделку. Древний обитатель земли выглядел вполне безобидно и, самое главное, похожим на того, что был изображен в детской энциклопедии.

– Я назову тебя… Буркалой. Хочешь быть Буркалой? Хорошо. Тогда, Буркало, тебе нужно запомнить, что ты – трицератопс. Ты и твои сородичи обитаете в знойном и влажном климате, в мезозойской эре. Вы питаетесь травой и листьями с кустарников, и дружите со всеми динозаврами… Ну, кроме тех, которые питаются вами – это страшные хищники тираннозавры. Буркало должен избегать встречи с ними…

– Ванечка, почему такое имя – Буркало? – спросила воспитатель интерната, входя в спальню, где Ваня лепил динозавра.

– Не знаю, – ответил мальчик. – Мне понравилось такое имя, оно очень подходит этому трицератопсу. Вы же знаете, Евгения Валерьевна, что трицератопсы – совсем безобидные обитатели древнего мира, несмотря на свой очень даже устрашающий вид…

– Да, Ваня, конечно, знаю. Очень красивый он у тебя получился! Даже лучше того, другого.

– Арлозавра, с длинной-предлинной шеей?

– Да, именно. Давай поставим его в общую коллекцию поделок в раздевалке и пойдём в музыкальный зал. Все уже собрались, тебя только не хватает. Скоро начнется представление, Дед Мороз со Снегурочкой уже в своих санях подъезжают! Давай скорее, бегом-бегом-бегом…

Ваня смотрел на воспитателя, а Евгения Валерьевна, улыбаясь, изображала бегущую по коридору взрослую тётю, прижав к бокам согнутые в локтях руки. Выглядело это забавно! Она была одета по-праздничному – не так, как обычно. Мальчик улыбнулся и ответил:

– Хорошо, я сам его аккуратно поставлю в коллекцию и прибегу на ёлку!

Евгения Валерьевна серьёзно спросила:

– Ты не опоздаешь? Точно?

– Да, точно, не волнуйтесь. Бегите, вас там остальные ждут! – с этими словами Ваня аккуратно взял со стола Буркало и расположил его на своей ладошке, придерживая картонную подстилку под пластилиновыми ногами.

Евгения Валерьевна подмигнула ему и заторопилась в музыкальный зал, где собрались все маленькие обитатели их детского дома.

В пять лет Ваня уже знал, что детский дом и детский сад – это почти одно и то же, только в садик ходят детки, у которых есть родители, а в интернате постоянно живут те, у кого родителей не стало. Как у него.

Он медленно, чтобы случайно обо что-нибудь не задеть динозаврика, пошёл к выходу из спальни по направлению раздевалки – там, на широком подоконнике, обычно располагались все детские поделки. А некоторые стояли и на деревянных шкафчиках для одежды, вместе с рисунками и другими картинками-наклейками. Когда приходили взрослые, чтобы познакомиться с малышами, которые становились затем их детьми, они в ожидании разглядывали эти работы. Ваня тоже уже несколько раз знакомился со взрослыми – он очень хотел, чтобы у него появился свой дом, свои мама и папа, но пока такие для него не находились. И он терпеливо ждал. Так же, как и все другие дети интерната.

По коридору между комнатами стелился приятный аромат свежей ёлки вперемешку с запахом мандариновой кожуры. Возле подоконника с поделками стояла скамеечка, и Ваня встал на неё, чтобы удобнее было разглядеть свободное место среди прочих пластилиновых машинок, снеговиков и крокодилов. За окном на фоне темнеющего неба виднелась мохнатая пихтовая ветка, запорошенная недавно выпавшим снегом.

Свободного пространства среди пластилиновых фигурок найти было сложно. Вдруг Ваня услышал в общем коридоре, внизу на лестнице, звонкий женский голос, который весело произнёс:

– Виктор, чего встал?

И тут же последовал зычный бархатный ответ:

– А? Да, да, иду…

Такие голоса ни с какими другими не спутаешь: они могли быть только у Деда Мороза и Снегурочки – их Ваня слышал на прошлые новогодние праздники. Быстро шмыгнув к одной из кабинок, он поставил динозаврика сверху, а сам юркнул внутрь, прикрыв за собой дверцу.

Если бы Евгения Валерьевна работала в интернате на прошлые новогодние праздники, то она бы знала, что маленький Ваня всегда находил повод, чтобы одному посидеть в тишине и помечтать о том, как добрый Дед Мороз исполняет его самые заветные желания.

А самым-присамым заветным желанием всех детей в этом доме было найти себе в новом году добрых и заботливых маму и папу.

Ване казалось, что вот так, совсем близко, Деду Морозу будет намного лучше слышать его мечты, ведь они к нему будут доноситься из соседней комнаты. А если придётся участвовать в празднестве вместе со всеми, то его мысли будут заняты совсем другим, и Деду Морозу будет сложнее разобраться в них среди прочих. Поэтому Ваня уже который год выжидал момента, когда Дед Мороз появится в их интернате.

Сквозь маленькую щелочку, оставленную дверцей кабинки, он видел, как красивая высокая Снегурочка в светло-голубом наряде прошелестела мимо по направлению к залу, где стояла украшенная ёлка, и с нетерпением ожидали их появления дети. А Дед Мороз задержался в коридоре. Наверное, он устал – старенький же совсем – потому что прислонился к стенке и отдыхал, разглядывая рисунки, которые украшали стены общего коридора.

«Добрый дедушка Мороз, пожалуйста, пришли мне на новый год маму с папой. – Думал Ваня, сидя в пустой кабинке. – Я их никогда не видел, но очень по ним скучаю. Можно не всех сразу, а только маму. Или только папу, а другие половинки мы потом сами отыщем.