Об этом я и не подумала, будет крайне неудобно, если это до неё дойдёт, или Меньшова скажет лишнего. А она может и проболтаться.

Крайне неприятная ситуация.

— Мирочка, ты сегодня молчаливая, — шарахаюсь, когда слышу ее голос рядом с собой. — Дед буянит?

Ирина Григорьевна наливает нам по напитку и протягивает каждой.

— А, нет. Просто настроения нет, — слегка пожимаю плечами, беру предоставленную чашку чая и грею о неё свои холодные руки.

— Ты перестала приходить к нам, — она вальяжно проходится по кабинету и садится на своё рабочие место, скрестив руки, смотрит внимательно. — Если у тебя проблемы, ты же знаешь, что мы всегда тебе рады. Приходи сегодня на ужин.

Да, я это знаю, так было всегда. Но в последнее время во мне самой что-то поменялось, и я поняла, что не могу продолжать сидеть на шее у чужой женщины. Их семья слишком много для меня сделала, не хочу больше наглеть и принимать помощь.

Вот к примеру, если я скажу, что мы пробуем продать квартиру, я уверенна, что моментально появится потенциальный покупать.

— Я просто подумала, что именно сейчас буду мешать вам, — говорю тихо, бросая взгляд на Леру, которая не влезает в разговор, а активно строчит по сенсору телефона.

— Нам? Ты никогда нам не мешала, — говорит поспешно и строго хмурит брови. — Ведь так? — повышает она голос, обратившись к дочери.

Та же, закинув телефон в сумку, встала с дивана, забрала у меня бокал и поставила его на стол, прямо посередине, где были документы, чуть пролив содержимое.

Энергетика в кабинете в момент меняется, из добродушной в негативную, и я знаю, что это… Сейчас Меньшову понесёт не в ту степь.

— Она имеет ввиду моего нового папулю, — язвит она нагло, а я покрываюсь мелкими мурашками от ее тона. Скандалы я не люблю. — Мирке не удобно перед ним, потому что он пялился на неё, когда мы ехали сегодня в машине! От этого его взгляда неприятно стало даже мне.

Чего?! И тут я просто готова была провалиться сквозь землю, или просто испариться. Что за ложь?! Такого точно не было!

— Что за чушь? Мира, это правда? Руслан как-то обидел тебя? — спрашивает тетя Ирина, а я не могу и рот открыть.

Я же вылупила глаза на подругу и тоже не понимала, что за ересь из неё выходит?!

— Конечно, правда, мама! Пойдём, — подруга берет меня за руку и тянет на выход.

Я, пребывая ещё некоторое время в шоке, останавливаюсь, и поворачиваю Меньшову к себе лицом.

— Это что сейчас было?

Что это? Злость в моем голосе? О, да! Я желаю настучать ей по белобрысой башке за то, в какую отвратительную ситуацию она меня втянула.

— Мы начинаем играть, Севастьянова, — говорит уверенно, смотрит угрюмо и пронзительно. — Нужно настроить мать против него, будем гадить при любом удобном случае. Мы же обсуждали это! — она скидывает с себя мою руку, разворачивается на каблуках и продолжает свой путь.

Я на это не подписывалась. Не таков был уговор!

Я думала мы в тихушку последим за ним, найдём чего интересного и сольём, а не вот так в открытую, подставляя себя!

— А обязательно в это втягивать меня? — ровняюсь с ней и поворачиваю голову, чтобы лицезреть ее недовольное лицо.

— Ты сама согласилась, или забыла уже? — ехидничает она в ответ.

— Конечно, нет. Я сказала, что помогу тебе, но я не хочу из-за дурачеств портить отношения с твоей мамой, — мне этого точно не нужно. — Зачем ты соврала?

Я останавливаю ее еще раз и встаю напротив.

Нужно решить все сразу же, чтобы не было таких вот неприятных неожиданностей.

— Вообще-то нет, я не врала. Он правда пялился на тебя всю дорогу, но не в этом суть, — она закатывает глаза и показывает головой мне за спину. Я поворачиваюсь и вижу Славку уже с другой девушкой, и сердце, мое пропуская пару ударов, падает вниз. — Не беспокойся ни о чем, у меня есть план. Мы выставим отчима из дома, а ты будешь с этим придурком. Просто делай, что говорю.

Не люблю плясать под чужую дудку, никогда не позволяла Лере "вести", но сейчас во мне были сомнения, ничего же плохого произойти не может? Главное, не переходить границы, не лезть в самое пекло и просто находиться в сторонке.

Однако, нужно ли мне все это?

На сегодня я решила, что для меня достаточно приключений, поэтому не отсидев оставшиеся занятия, уезжаю домой, отключив телефон, заваливаюсь спать.

Утро вечера мудренее?

Мирослава Севостьянова.

Меня довольно-таки странно потряхивало от предстоящей встречи с Русланом Львовичем, отчимом Леры.

Я всю прошедшую неделю отказывалась приходить к ним домой, придумывая тупые отмазки, будто бы хожу на разные собеседования и ищу работу. Но я этого не делала, а заленившись, целыми днями сидела у телевизора, пузом кверху… был у меня некий «расслабон», когда ничего не хотелось, а видеться с людьми и подавно.

И я нагло прогуливала институт.

Вот это со мной впервые, чтобы я вот так взяла и забила на учебу.

Просто ощущение такое странное… непонятное… что-то назревает, вот я и решила спрятаться, от греха подальше.

Чуйка у меня на всякие проблемы отменная! Попа чует не ладное.

Да и не прогадала! Преподаватель по экономике закатил внеплановый зачёт, на котором половина, естественно, провалились.

А так, я хоть была подготовлена к пересдаче, ведь меня не было, и ответы на вопросы я подучила!

Но скрываться долго было нельзя, и подруга уже билась в истерике, как ей скучно, и что пора бы взяться за «дело», потому что ее напрягает нахождение постороннего мужика в доме.

Она звонила мне и жаловалась целыми днями: как он ей жизни спокойной не даёт, что посмел урезать ее траты, что тренируется в ее спортзале, что подслушала его телефонный разговор, якобы с любовницей, и много чего ещё.

Закатила такую драму, что меня уже тошнит, когда она начинает разговор о нем.

По мне, так придирается она к мужику.

Дедушка сказал, что ревнует, и попросил не лезть к ней с советами, пущай сами разбираются, я же окажусь крайней, и всех собак спустят на меня.

Да быть такого не может! Что старенький дедушка может понимать?!

Однако, было страшно.

Особенно после того, как я вбила в Гугл этого Руслана Хайдарова и нашла пару интересных статей.

Сорок три года, детдомовский, родственники неизвестны. Пять лет назад был замечен в финансовых махинациях с каким-то кирпичным заводом, но так и не сел в тюрьму, конечно. Откупился, наверное!