Фигура, как у пятнадцатилетнего подростка, и единственное, с чем повезло, так это с грудью, она действительна была… и далеко не маленькая! Хоть чём-то меня природа не обделила, единственное имеющиеся оружие!

Однако, даже с этим, казалось бы, достоинством, имелась одна главная проблема — парни все равно на меня не клевали, а все потому что маленькая и незаметная.

Вот не то, что Лера!

Все при ней, все пропорционально: и рост, и вес. На ее фоне я казалась заурядной серой молью.

Я даже молчу о том, что мой парень… ладно, не совсем уж и мой — Богатырёв, на неё вечно заглядывается!

Козёл! Я к нему и так, и эдак, а он и глазом не ведёт.

Мужики! Подавай им моделей Виктории Сикрит, и чтобы ещё умная, и готовить хорошо умела, так Славка мне и сказал:

«Мира, отрастишь себе попу — орехом, и я весь твой»!

Попу ему подавай… а как же человеческие качества? Что уже не канает?

А я же гордая и за парнем бегать не буду, но нравится мне, прям до ужаса, маньячу им уже второй год.

Как увидела, сразу поняла — это любовь с первого взгляда.

Тупой он, конечно, и заядлый бабник института… но кто не без изъяна?!

— О Богатырёве все думаешь? — подруга издаёт смешок, тем самым привлекает внимание.

— Ещё чего, о нем думать, — отмахиваюсь лихорадочно, чуть отворачиваюсь, чтобы эта язва не заметила моей мечтательной улыбки.

Меньшова говорит забыть о нем, не нужен мне такой урод по ее предположению, вот я и не говорю о своих чувствах с ней рядом.

Присаживаюсь удобней на ковре, и пытаюсь рассмотреть свои повреждения. Стесала весь локоть!

— Да у тебя по глазам все видно, — щёлкает она языком. — А хочешь… я тебя с ним сведу? А ты поможешь мне кое с чем, — заговорщически подползает ко мне, и смотрит этими своими щенячьими глазками, которым ни в коем случае отказывать нельзя!

— Ты шутишь?! — поднимаю я крик на весь кабинет. — То есть, ты могла это сделать и раньше, а предлагаешь только сейчас? — обиженно закусываю нижнюю губу и пуляю в неё маленькую подушку, что лежала рядом.

Но заинтересовано приближаю свою моську ближе, чтобы не пропустить ни единого слова.

Сердце уже начало биться в сумасшедшем ритме любви.

— Раньше у меня не было огромного стимула — это во-первых! И я так же уверена, что он не тот, кто тебе нужен. Но! Ради великой цели, я готова на многое.

— Что требуется от меня? — сердечко мое тук… тук. Интуиция подсказывает, что грядёт непоправимое, опасное и… запретное.

Мне уже страшно… эти Леркины идеи и планы до добра мало, когда доходят. Обычно мы оказываемся с ней вместе в самой заднице, и барахтаемся там, пока нас кто-нибудь не спасёт.

Но сейчас я уже знала, куда все идёт, и мне это уже не нравилось… но, что не сделаешь ради любви, да?

— Ты поможешь мне… выкурить отчима из нашей семьи. Взамен я из кожи вон вылезу, но сделаю все возможное, чтобы вы со Славкой, — здесь она морщит лицо, — были вместе! Закрепим наше соглашение? — глаза подруги блестят азартом.

Сажусь в позу лотоса и складываю ладони вместе, протяжно вздыхаю полной грудью.

Иии…. вот он момент.

— Торжественно клянусь, — сглатываю образовавшуюся слюну, что мешала говорить, — помочь устранить этого наглого, фривольного подонка из твоей семьи, — пытаюсь говорить серьезно, но улыбка так и лезет на мое лицо, — в обмен… ты помогаешь мне с Богатыревым!

Фух.

Мы заливаемся смехом, я кладу свою голову ей на живот, начинаем обдумывать разные планы по завоеванию моего прекрасного и недоступного принца.

Заключив шуточный договор, я и предполагать не могла, какими окажутся последствия.

Мирослава Севастьянова.

— Деда! — надрываю своё бедное горлышко. — Где. Моя. Юбка?!

Дура! Нельзя было ее оставлять на видном месте, теперь она скорей всего отправилась на помойку.

Это была одна из не многих вещей отданных мне Леркой, которая была в пору!

Не то чтобы мы были супернищими, и мне не было что надеть, просто мой дедушка тщательно следил, в чем я выхожу из дома. Нет, он маньячил этим!

И упаси Боже, если, по его мнению, это развратная вещь, за такое мог и ремня всыпать.

Хотя было это в последний раз в классе восьмом, но моя страдальческая попа все ещё помнит!

Поэтому все вещи, которые нравятся мне, я пытаюсь спрятать так, чтобы он не нашёл и не выбросил, ведь они стоят денег, которые я тяжко зарабатывала!

Подумав о работе, настроение упало вниз, ведь с последней меня выперли, даже не заплатив!

Вот так оно бывает, когда устраиваешься на работу неофициально, но в другие места без образования и опыта не берут, поэтому приходилось впахивать на одного похотливого частника, который любит распускать свои грязные культяпки.

Ничего! Зато, какой опыт! Ага… в мытье посуды, и умение стукнуть между ног.

Как же я люблю себя успокаивать, что все замечательно, порой, начинает казаться, что так оно и есть. Но на самом деле мы с моим любимым дедом в полнейшей заднице.

Раньше мы жили на его военную пенсию, и ещё он работал начальником охраны в одной крупной компании, но полгода назад у него случился инсульт, и мы приняли решение, что ему стоит сидеть дома.

С криками, скандалами, но все же я смогла его убедить. Только его пенсии не хватало, приходилось ужиматься, а потом я пошла искать работу.

Платили немного, но это хоть что-то, а вот сейчас… где брать деньги?

Мне ещё вселенски повезло, что Ирина Григорьевна платила за мою учебу, за что я была ей безгранично благодарна. Она заикалась о том, что они с моей мамой были подругами, и она ей пообещала за мной приглядывать. Что она и делала, однако, как по мне, то так себе причина, чтобы вешать на свою шею чужого ребёнка из-за обещания, данного почти двадцать лет назад. Странная женщина, всегда ею была… почти святая!

— Какая юбка? — в проеме появляется дедушка, смотря на меня гневно, нахмурив густые седые брови.

Да. Это он ее взял и выкинул. Сомнений нуль.

— Она была здесь, а сейчас ее нет. Магия? — скрещиваю руки, говорю обиженно. — И она не моя, — нагло вру, без каких-либо стеснений.

— Не дури, я старый, но не тупой, — чего и стоило ожидать. — Твоя мама тоже ходила в таких, — вижу, как в момент его тяжелый взгляд сначала теплеет, а после наливается горечью. — И что из этого вышло? — чуть хрипло, опуская глаза в низ.

Мама умерла. Покончила жизнь самоубийством, потому что мой отец не поверил ей, что ребёнок от него. Бросил.