что вы думаете? Каждый раз моя мать прогоняла меня обратно. Она всегда выставляла меня на улицу, даже тогда, когда в холодный декабрьский день я пришла к ней с двухмесячной дочерью на руках.

Узнав о моём плачевном положении, мать равнодушно сказала:

– У тебя теперь другая семья, и к нам ты вернуться не можешь. Возвращайся к мужу.

После этого она указала мне на дверь, заставив уйти.

Тогда я стала просить своих многочисленных родственников приютить меня, но везде встречала отказ, что, однако, совершенно не мешало им впоследствии обращаться ко мне с самыми обременительными просьбами.

Я просила друзей, у которых была своя жилплощадь, позволить мне пожить у них некоторое время, но тоже встречала отказ. Никому не хотелось заниматься чужими проблемами. Все лишь пытались утешить меня своими советами. Да только какой прок от пустых советов, если мне с грудным ребёнком негде жить и нечего есть?

Никто не хотел вникать в мою ситуацию. Все дружно считали, что мои семейные проблемы – результат лишь моей вины. Никто не хотел видеть того, что семья не может быть улицей с односторонним движением, и уж тем более, не является спортивным полем, где все голы должны забиваться в одни ворота. Семейные обязанности должны быть обоюдными, также как и уважение в семье. Нельзя все заботы и проблемы взваливать только на одного человека, чтобы остальные могли жить всласть, ни о чём не думая и ни о чём не печалясь. Так не должно быть.

Однажды я читала дочери такую сказку. У одного мужика были конь и осёл. И коня мужик очень сильно любил и берёг, взваливая всю тяжёлую работу на осла. И однажды хозяин так перегрузил осла ношей, что тот, задыхаясь, попросил коня помочь ему, взяв часть груза себе. Но конь ответил ослу, что если бы хозяин хотел этого, то сам бы передал часть ноши коню. И в итоге измученный осёл издох. И тогда мужик подошёл к ослу и сказал: «Наверное, я слишком перегрузил бедное животное». И сняв груз со спины осла, переложил его на коня. И теперь уже конь, еле переставляя ноги, шёл и думал о том, что нужно было помочь ослу, пока тот был жив, а сейчас уже он и сам не уверен в том, что сможет донести ношу до конца пути.

И на протяжении всей своей замужней жизни я каждый день ощущала себя тем самым несчастным ослом, который, находясь на последнем издыхании, тащит на себе непосильную ношу, даже не надеясь при этом, что сможет донести её до конца.

Да, спасение утопающих – дело рук самих утопающих.

И сколько бы раз я не пыталась уйти от мужа, мне всегда приходилось возвращаться обратно, потому что идти было некуда.

Из-за того, что муж пил, пропивая не только свои деньги, но и мои, если я не успевала их хорошенько спрятать, у меня не было накоплений, поэтому даже съёмная квартира была для меня непозволительной роскошью.

Это сейчас существуют банковские карты, и банки предлагают делать вклады с удобными режимами управления денежными средствами, но я вышла замуж в 1994 году, когда ничего этого не было. Дефолт 1998 года, нищета начала двухтысячных, и очередной финансовый кризис 2008 года не позволяли мне надолго встать на ноги.

Как утверждал бессмертный Воланд, москвичей испортил жилищный вопрос. Так оно и есть. Сколько семей москвичей мыкаются на скромной жилплощади, знают только москвичи.

Мне некуда было идти, поэтому я продолжала жить с нелюбимым мужем и ненавидящей меня свекровью и мечтать каждый день о том, чтобы смерть поскорее пришла ко мне и избавила от дальнейших страданий.

И однажды она пришла. Но не за мной, потому что у меня оставалось слишком много дел на этой земле. Она пришла за моим мужем, который прожигал свою жизнь, будто она досталась ему в нагрузку с другим товаром. Бог отбирает жизни у тех, кто их не достоин. Кто не ценит этот дар, позволяя себе терять человеческой облик и разум.

Возможно, что это так, потому что иного объяснения произошедшему у меня нет.

У Стивена Кинга в романе «Долорес Клейборн» встречается одна прекрасная фраза: «Несчастный случай – лучший друг несчастной женщины». Пожалуй, это было сказано как раз про меня.

В постановлении следователя, проводившим расследование обстоятельств гибели Андрея, было указано, что причиной пожара послужила техническая неисправность электропроводки в доме. Но знакомые и коллеги моего мужа были уверены в том, что Андрей курил в постели и заснул с непогашенной сигаретой в руках. Но никто даже и не подумал спросить меня, что я думаю по этому поводу. Все были настолько плохого мнения обо мне, что даже не пожелали принять в расчёт мои умозаключения по этому поводу, хотя именно меня и стоило спросить первую очередь, так как только я знала этого человека лучше, чем кто-либо другой.

Я считаю, что произошедший несчастный случай был исключительно следствием безалаберности и других отрицательных качеств Андрея, о которых никто не догадывался. А дело было в том, что перед празднованием Нового года мы, как, пожалуй, и многие другие люди, купили петарды и фейерверки, чтобы устроить свой маленький салют после боя курантов. Но в новогоднюю ночь мы использовали не всю купленную пиротехнику, оставив часть её на последующие дни. И вечером того дня, когда Андрей уехал в деревню, я решила прогуляться вместе с детьми и запустить оставшиеся фейерверки. Собравшись на прогулку, я заглянула в пакет, где должны были лежать петарды. Но их там не было. Я обыскала всё, но ничего не нашла. И это означало одно: их забрал с собой Андрей. Муж, как всегда, не сказав ни слова, решил лишить детей запланированного развлечения исключительно для того, чтобы удивить деревенских алкоголиков салютом. И хотя мне было жутко обидно и неловко перед детьми, я даже не удивилась подобному поступку мужа, так как это было в его характере. И я полагаю, дальнейшее развитие событий было следующим.

Андрей, приехав на дачу, бросил пакет с петардами прямо у порога рядом с печкой. Это тоже было в его духе: не разбирать вещи сразу, раскладывая их по полочкам, а бросить там, где разулся. Затем он отправился пьянствовать. Посидел с одними родственниками, затем с другими, потом с соседями. А ночью он завалился домой пьяным, не в состоянии адекватно оценивать свои действия.

В доме было холодно, так как отопление там отсутствовало. Поэтому для обогрева использовалась печь или электрический обогреватель, который вряд ли мог согреть